Аромат страсти
Шрифт:
– Это будет ужасно. В моем возрасте нелегко сбрасывать лишний вес.
– Рак еще ужаснее. – Тайгер бросила пачку в корзину для мусора.
– Какая у меня строгая дочь… – Бобби, не договорив, переменила тему: – Налей себе что-нибудь выпить, а я пока переоденусь.
Тайгер ретировалась в гостиную. Она знала, что мать любит ее, но рядом с любовью соседствовало еще какое-то чувство. Бобби умело маскировала его, но оно все-таки давало о себе знать. Может, именно поэтому они с матерью виделись не так часто, как могли бы? А в последние несколько лет, после того как Бобби вышла замуж за Джимми, лорда Роуэна, встречи эти стали еще более редкими. Деловые интересы Джимми
Мэри Роджерс поставила на стол хрустальную икорницу, полную черной икры. Крекеры уже лежали на тарелке. В серебряном ведерке для шампанского «мерзла» во льду бутылка «Столичной». Тайгер села на диван, начала пролистывать последний номер «Вога».
Ожидание не затянулось: Бобби подкрасилась, немного ожила. Фигурой Тайгер пошла в нее: тонкая талия, высокая грудь. Вышла Бобби в шелковых шароварах от Мэри Макфэддон и черной атласной блузе, украшенной бисером и синелью.
– Икра. Водка. По какому поводу? – спросила Тайгер. – Я ведь не могла забыть, что у тебя день рождения?
– Разумеется, нет, дорогая. Я с утра пребываю в такой тоске, что решила взбодриться. И хотела отпраздновать встречу с тобой.
Мэри Роджерс разлила водку по маленьким серебряным стопкам. Бобби подняла свою.
– За твою работу! Ты должна рассказать мне о ней.
Несколько часов, сначала за водкой, потом за обедом, Тайгер и Бобби весело щебетали, обмениваясь сплетнями, рассказывая о том, кто что видел в последний месяц. К десяти вечера, после многих стопок водки и выпитого за обедом вина, обе уже прилично набрались. Наконец Бобби заказала бутылку шампанского. Она редко пила так много и после тоста за будущее впала в меланхолию.
Тайгер понимала: что-то не так. И, конечно, хотела понять, в чем причина. До сего момента Бобби предпочитала болтать о пустяках, но теперь Тайгер почувствовала, что мать готова открыться.
– Что случилось, мама?
Бобби вздохнула. Долго молчала. От выпитого у Тайгер туманилась голова, попытки найти новую тему для разговора не удавались, так что нарушила тишину Бобби.
– Боюсь, недавно я допустила серьезную ошибку. – Вновь пауза: Бобби закуривала. – Возможно, я вернулась в Нью-Йорк навсегда. Джимми меня выгнал. – Она пригубила шампанского, захихикала. – Если бы ты не окунулась с головой в работу, то, возможно, до тебя дошли бы слухи…
– Не тяни, – взмолилась Тайгер. – Рассказывай.
– Ты знаешь этого актера, Тони Гальвани? – Тайгер знала. Молодая звезда, еще на подъеме, сексапильная внешность, черные волосы, голубые глаза. Последний его фильм прошел по экранам с большим успехом, он заработал кучу денег. – Я встретилась с ним на свадьбе дочери Джимми и… все произошло мгновенно. Я старше его на двадцать гребаных лет. Конечно, не секрет, что ему нравятся зрелые женщины… – Тут ее осенило. – Господи… Тайгер, он моложе тебя.Она глубоко вдохнула и продолжила: – Так или иначе он влюбился в меня до безумия. Звонки по телефону, букеты цветов, записки, короткие встречи вдали от людских глаз… – Она вновь захихикала. – Такая мелодрама… так романтично.
Наконец Бобби добралась до главного:
– Поначалу мне просто льстило такое внимание, хотя я и не поощряла его. Джимми видел, что кинозвезда обхаживает меня, и его это забавляло. Потому что он знал, в том числе и по собственному опыту, что я не влюбляюсь в своих воздыхателей. Я наслаждаюсь их ухаживаниями…
Тайгер помнила, что Бобби не раз и не два изменяла Гарри, но говорить ничего не стала.
– Мама, ты тянешь резину. Выкладывай подробности.
– Не смейся надо мной, Тайгер. Ты сама не девственница…
Тайгер кивнула:
– Обо мне поговорим позже. А пока расскажи, почему Джимми выгнал тебя из замка.
– Ладно. Опуская детали, скажу, что в конце концов я не устояла перед обаянием Тома. Ох уж эти нью-йоркские итальянцы! Никогда у меня не было такого мужчины! Как теперь принято говорить, сперматозавр… – Она деланно рассмеялась.
– А где в это время был Джимми?
– Уехал в Европу, обсуждать со шведами какую-то сделку. Меня он с собой не взял, потому что знал, как я ненавижу эти деловые переговоры. Мы с Томом перебрались в Испанию, сняли прекрасную уединенную виллу на Коста дель Соль. Провели там роскошную неделю. Потом Джимми меня выследил и потребовал, чтобы я немедленно вернулась в Лондон. А режиссер Тома каждые десять минут звонил ему из Парижа… они хотели переснять какой-то эпизод. – Бобби выпила шампанского, погрузилась в воспоминания.
Тайгер сидела как зачарованная. Никогда раньше мать не говорила с ней столь откровенно. Бобби вообще предпочитала избегать разговоров о своих амурных делах.
– Так вот… перед нами стояла дилемма. Вернуться на круги своя, как послушным маленьким детям, или удрать, пытаясь замести следы.
– Могу догадаться, на чем вы остановились. – Тайгер наполнила свой бокал шампанским.
– Мы наняли яхту и несколько недель плавали по Средиземному морю. Какая была идиллия. Словно в фильме, – вздохнула Бобби. – Благодаря Тому я вновь чувствовала себя двадцатипятилетней, да еще ослепительной красавицей. Мы говорили о том, чтобы сделать тайное явным: я разведусь с Джимми и перееду к Тому. А потом как отрезало. В одну ночь Том переменился. Стал нервным, не находил себе места. Вспомнил о своих обязательствах. Он, мол, должен связаться с агентом, какими-то друзьями в Нью-Йорке. О чем-то долго размышлял… а на меня даже перестал смотреть. Мы вернулись в Испанию. Он попрощался со мной в аэропорту Барселоны и улетел. Какая там совместная жизнь… – Глаза Бобби заблестели от слез, но она-таки взяла себя в руки. Бобби всегда могла остановить слезы. Она знала, что они безвозвратно портят макияж.
– Вот, можно сказать, и все. Меня использовали, а потом выбросили за ненадобностью. Да, возможно, я могла бы устать от него первой. За исключением секса, ничего общего у нас не было. Мы бы обязательно разбежались в разные стороны. Я лишь допустила роковую ошибку: поддалась собственным фантазиям. – Она пожала плечами. – Когда я вернулась в Лондон, Джимми перебрался в клуб. Говорить со мной отказался, лишь попросил передать, что его адвокат уже готовит документы к бракоразводному процессу. – Бобби открыла новую пачку сигарет, закурила. – Тогда я вернулась в Мадрид… побыть одной и подумать. А через два дня позвонила Марта, чтобы сообщить о смерти Элейн. И вот я здесь. Чертова дура. Как я могла сесть в такую лужу!
– А на примирение с Джимми рассчитывать не приходится? Я уверена, он тебя любит. В конце концов твой роман не затянул…
– Я думала о том, чтобы вымолить у него прощение. Но зачем? Джимми, конечно, душка и очень богат, но бизнес он любит больше всего на свете… и в постели ни на что не годен. Так к чему возвращаться? – Она разлила по бокалам остатки шампанского.
– Могло быть и хуже, – попыталась успокоить ее Тайгер. – Ты еще молода. Выглядишь великолепно…