Аррекс
Шрифт:
– Нисколько.
– Улыбнулся странник, но Чиллаку послышалась в его словах легкая насмешка.
– Я буду только рад побеседовать с собратом по ремеслу.
***
Чиллак нехотя разомкнул тяжелые веки. Беседа затянулась далеко за полночь, и в итоге парню пришлось обслуживать Хиттая и его посетителя до самого утра. При этом старый трактирщик практически не давал вставить своему собеседнику
И именно тогда он решился. Завтра он улучит момент и напросится к страннику в ученики. В ноги упадет, костьми ляжет, но все сделает для того, чтобы тот согласился. Ибо прозябать в этой темной глуши, изо дня в день драя грязный трактирный пол и получая зуботычины от Хиттая и его грубых пьяных посетителей было выше его сил.
Наконец, более менее продрав глаза, парень спустился из своего небольшого закутка на втором этаже, который даже каморкой можно было назвать лишь с очень большой натяжкой, в трактирную залу.
– А, проснулся...
– Хиттай уже поджидал его за трактирной стойкой. Похоже, беседа с пришлым мастером заметно подняла его настроение, и он решил позабыть о вчерашнем инциденте.
– Тогда бери тряпку в зубы и...
– А где странник?
– перебил старика Чиллак, оглядывая залу.
– Тебе то что за дело!
– взвился трактирщик недовольный тем что его перебили.
– Ушел он с полчаса как! Хватай тряпку и принимайся за дело, а не то...
Дальше Чиллак уже не слушал, опрометью бросившись на улицу. Если его расчеты верны, мастер не должен был далеко уйти, и он вряд ли свернет с главного тракта. А значит у него появлялся шанс нагнать его. Только бы успеть...
***
Он бежал около двадцати минут без передышки, провожаемый недоуменным взглядами встречных прохожих, когда наконец впереди показалась неспешно бредущая на запад закутанная в серое одеяние фигура.
– Мастер!...Мастер!... подождите!
– прокричал он, задыхаясь от долгого бега.
Странник медленно остановился, повернувшись на его голос.
– Я знаю тебя, ты тот мальчик из трактира, в котором я остановился прошлой ночью. Что у тебя ко мне?
– Мастер, молю возьмите меня с собой!
– выдохнул Чиллак, умоляюще глядя на невозмутимо молчавшего мастера.
– Там куда я иду, не место мальчишкам вроде тебя. Зачем ты хочешь идти со мной?
– Всю свою жизнь я мечтал быть воином!
– кинулся Чиллак как в омут с головой.
– А Хиттай он... Он никчемный мастер! Он ничему не учит, а лишь постоянно заставляет работать до седьмого пота, да еще и колотит! Мне опостылела такая жизнь! Я хочу увидеть новые земли! И еще я хочу научиться сражаться, чтобы больше никто не посмел обидеть меня!
– Твои стремления похвальны, но разве в твоей деревне нет других более искусных мастеров, которые могли бы обучить тебя?
– Ха, да они помешаны на престиже своих школ и за версту воротят нос от таких как я!
– с горечью выдохнул Чиллак.
– А к старику Пэй-Лону я не пойду ни за что
– Хорошо я тебя понял, но ты и меня пойми. У меня есть миссия. Очень опасная миссия. Я прошел в своей жизни много сражений, но я не знаю, сумею ли я исполнить ее и остаться в живых.
– Мне все равно! Я готов делить с вами все тяготы пути и прислуживать вам если придется. Я вырос при трактире и многое умею, только позвольте мне пойти с вами! Если хотите, я встану на колени, только не прогоняйте!
– Однажды - лицо мастера посуровело - когда мой дух пребывал во тьме, кое-кто дал мне шанс начать новую жизнь. Видно теперь пришло время выплатить этот долг... Хорошо. Ты пойдешь со мной. Но чтобы слушался меня во всем и никаких жалоб. От этого может зависеть твоя жизнь. В свободное время я буду обучать тебя.
– Бою?
– жадно вскинулся Чиллак.
– Жить.
– Усмехнулся мастер.
– Пока ты и этого не умеешь. А как освоишь сию науку... тогда и посмотрим.
– Спасибо, мастер!
– мальчуган всплеснул руками от переполнявшей его радости.
– Чиллак... так меня зовут.
– Славное имя.
– Улыбнулся странник.
– Кстати, мое имя Оранг.
Глава семнадцатая. Темный кесарь.
Бесчисленная темная армада простиралась от горизонта до горизонта. Уголь с гордостью оглядывал гигантские полчища свирепых оскаленных лиц. Лиц воинов. Его воинов. А ведь как забавно все сперва складывалось. Он был таким глупцом... Смешно подумать, когда-то его действительно волновали такие никчемные пустяки как честь, доблесть... И смертные были дороги ему. Смертные... Без малого сотня лет прошла с тех пор, как он занял трон величайшей в мире империи, и с тех пор так ни капли и не изменился.
Его темная звериная мощь до сих пор была при нем, а тело не обнаруживало и малейших признаков увядания. Впрочем, аррекса это нисколько не удивляло. Отчего-то подспудно он всегда знал, что ему уготована особая судьба, и теперь принял ее как должное. Его правление нельзя было назвать легким. Сперва была тяжелая затяжная война со знатью и слугами Атона длившаяся не одно десятилетие, в ходе которой ему ценой невероятных усилий удалось одержать полную победу. Все его враги нашли свою смерть, а он, заручившись поддержкой армии и простого народа, стал воистину непобедимым, а после и вовсе живым идолом для поклонения, богом во плоти, посланным небом в грешные людские земли на вечные времена.
А вот с религией Атона все было куда сложнее. Крайне непросто было заставить суеверных аррексийцев отказаться от старых убеждений, и посему Уголь действовал постепенно. Сперва были преданы анафеме все пресвитеры и священники. Затем настал черед традиционных звезд Всеединого, что носил на шее каждый благочестивый его последователь. Вестники воли, специально созданные аррексом несли среди народа новое учение о том, что бог не нуждается во внешней атрибутике для поклонения, и все старые символы веры есть кощунство и прямое оскорбление Всевышнего, поскольку оный всемогущ и не нуждается во внешней форме. Затем по тем же причинам было запрещено упоминать имя Атона.