Артефакт Катаклизма
Шрифт:
Тем временем на нижней новостной строке одна за другой менялись записи:
«Президент РФ: На юге страны введёно чрезвычайное положение»;
«Глава МЧС: Продовольствие в пострадавшие регионы будет выслано в ближайшее время»;
«Землетрясение на севере Индии магнитудой десять баллов. Сотни погибших, около тысячи человек считаются пропавшими без вести»;
«Цунами у берегов Японии. Масштабные разрушения на побережье»;
«Вулкан в Исландии. Уничтожены близлежащие населённые пункты»;
«Пентагон» потерял
«В Риме в ближайшие часы будет собран саммит по предотвращению последствий мировых катастроф, произошедших накануне ночью».
– Сколько человек погибло в этом аду? – спросил Модзалевский.
– Сотни тысяч, – сдавленно ответил Моховчук. – Это те, кого удалось опознать. Ещё без вести пропавшие.
Репортаж с Юга России сменился панорамой Вашингтона. Повсюду горели свечи в память о жертвах катастроф. В кадре появился старик в круглых очках. Похоже, у него брали интервью:
– Судя по тому, что катаклизмы пронеслись практически по всей Земле, можно смело предположить, что это не совпадение. Знаю, мои слова оспорят многие коллеги, но я считаю всё произошедшее целенаправленной атакой. Не секрет, что ведущие страны в течение многих лет работали над изобретением оружия, способного влиять на погоду, устраивать бедствия и катастрофы там, где правительство сочтёт нужным. Такое оружие стало бы намного опасней ядерного хотя бы тем, что направь его на стратегические ядерные объекты – и появятся новые Чернобыли образца восемьдесят шестого года. В настоящий момент ясно, что ни у одного государства нет столь мощного оружия. Им не располагают ни Россия, ни Китай, ни даже Соединённые Штаты.
– Выключите телевизор, – приказал генерал.
Аналитик тяжело вздохнул и тихо промолвил:
– Вот, значит, какой он – апокалипсис.
– Николай Андреевич, не ожидал от вас, – сделал замечание Модзалевский.
– Анатолий Георгиевич, мы ведь с вами понимаем, кто за этим стоит. Могу даже предположить, как он сотворил такое.
– Я о вашей догадке знаю.
– Пока в Зоне «Гидра», у нас есть шанс всё исправить, – вставил Рогозин.
– Полковник, посмотрите на мир. Вернее, на то, что от него осталось. До сих пор верите в своего человека? – надменно спросил Тихомиров.
– Орлов выполнит задание или погибнет. Он по натуре такой. Я его лично вербовал.
– Уверяю вас, тот, кто смог разрушить мир, с лёгкостью убьёт вашего капитана и всех его бойцов.
– Увидим, – буркнул полковник.
– Во всяком случае, отряд «Гидра» – наша последняя надежда, – сказал Модзалевский. – Всё в их руках. Заседание окончено.
Уже на лестнице генерала перехватил полковник Моховчук.
– Есть новости?
– Так точно, товарищ генерал. Правда, сейчас такое творится…
– Это ничего не меняет. Пока мир отвлечён на угрозу, наш крот спокойно сливает информацию.
– Вот поэтому я подошёл к вам. – Особист собрался
– Да? Он близок к нашему окружению?
– Не представляете, насколько.
– Мне нужно лишь имя. И доказательства у меня на столе.
– Они уже там. Я занёс их перед совещанием. Думал, застану вас в кабинете, но вы уже ушли.
– Хорошо. Я изучу их. Так назовите имя, полковник.
***
Припять. Сосредоточение животрепещущего страха, граничащего с непроглядной тьмой, последний рубеж на пути к легендарному четвёртому энергоблоку, символ той жизни, которую уже не вернуть.
Вокруг нетронутые руины некогда заселённых высоток. Ещё двадцать шесть лет назад здесь жили люди. Теперь лишь холодный ветер бродит по квартирам, завывая в память о покинувших свой кров домочадцах. На дороге до сих пор стоят грузовики и легковушки. Вернее, насквозь проржавевшие от постоянных ливней остовы. В небе пролетела стая ворон, противным карканьем предупреждая хозяев города о приходе чужаков. Хозяева не заставили себя ждать.
Третьяков отреагировал быстрее. Едва заметив странный отблеск в одном из окон жилого помещения, он привёл снайперскую винтовку в боевое положение, прицелился и выстрелил. Тело вывалилось наружу и, пролетев четыре этажа, разбилось о землю. Я думал, что разбилось. Монолитовец продолжал шевелиться. Явно переломал все конечности, позвоночник, расшиб органы, но он пытался встать. Я не мог поверить в увиденное.
– Ненавижу их, – бросил снайпер.
– Как он выжил? – с ужасом в голосе спросил Енот. – Ты ж его подстрелил!
– Пуля прошла навылет, через лёгкое. Падение с двенадцати метров, – начал Третьяков, – но он до сих пор жив. Невозможно, да?
– И всё же?
– Они не чувствуют боли, неподвластны страху. Все боевые качества на высоте. Элита сектантов, – ответил Орлов. – Ликвидаторы. – Контрольный выстрел из командирской «Гюрзы».
– Много их? Ликвидаторов, – спросил я.
– Нет. Слишком сложный процесс создания, я думаю. Но глупо было бы полагать, что они не стремятся сделать непобедимыми всех солдат.
– Как им это удалось?
– Можно добиться чего-то схожего с применением артефактов, – предположил профессор Бондарев. – Правда, такого количества не напасёшься, плюс излучаемая ими радиация…
– Обсудим это позже. Алексей, далеко до источника?
– На другом конце города, товарищ капитан, – отозвался лейтенант, следя за сигналом в КПК.
У военных персональные компьютеры особенные, на порядок лучше наших, сталкерских. Их приборы неплохо отслеживают посторонние устройства в радиусе до пятисот метров. Даже представить не могу, как удалось создать настолько мощную систему пеленгования для наладонника. Наша-то рухлядь нужна нам только для связи между собой да ориентирования на местности. Никаких пеленгов.