Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
и в самом деле ошибаешься. История с моим сыном Артуром напоминает не заговор, а всего лишь
необходимые меры безопасности.
— Чего же опасаться сыну моего любимого брата у нас во дворце, в Аваллоне?
— Того же, чего следует опасаться его отцу: убийства.
— Убийства?! — Вкрадчиво переспросил Мордред. — Ты говоришь ужасные вещи, брат.
Ты кого-нибудь подозреваешь?
Я думал, Марк ответит: «Конечно, нет». Но я ошибся. Отец принял вызов.
— Да, кое-кого. — Твердо сказал он. — Того, кто сейчас носит на своей голове корону.
Того, кто двадцать лет назад послал отряд наемников убить меня. Того, кто схожим образом уже
убил двоих моих братьев: Эарона и Робера. Того, кто с помощью магии убил моего кузена и друга,
Эльганта. Подозреваю одного ублюдка, который незаконно занимает трон в одной прекрасной
стране.
Мордред сжал Камень Правосудия с такой силой, что я увидел, как побелели костяшки его
пальцев. Лицо Фионы превратилось ледяную маску. Каин ухмыльнулся, положил руку на меч и по
очереди принялся разглядывать всех нас. Джулиан поднял глаза к потолку и тоскливо вздохнул.
Напряжение, повисшее в воздухе после слов Марка было настолько сильным, что у меня
засосало под ложечкой. Возникло ощущение, что еще пара секунд — и в гостиной начнется резня.
Черт, почему я не захватил меч!.. Правда, я подозревал, что от моего меча тут было бы мало толку
— учитывая уровень подготовки всех остальных. В такой обстановке обещанный Каином урок
фехтования мог стать и последним.
— Прости, брат, — почти ласково сказал Мордред, наклоняясь вперед, — мне показалось
или я и в самом деле уловил в твоих словах какой-то намек? Не мог бы ты выразиться чуточку
яснее? Как зовут того человека, которого ты называешь «ублюдком»?
— Я обязательно назову его имя, — презрительно скривившись, ответил отец. — Как
только соберу доказательства его причастности ко всем этим покушениям и смертям. Обещаю, как
только у меня появятся эти доказательства, я извещу тебя первым.
— Ах, доказательства… — Мордред рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. — Ну-
ну… Ищи!
И я понял, что драки не будет. Во всяком случае, прямо сейчас не будет. Папа подергал
тигра за усы, после чего спокойно отошел в сторону. Он открыто обозначил свою позицию, но не
назвал
«доказательствах», все выдохнули и расслабились. И даже, по примеру Мордреда, заулыбались. В
этой семье никто никогда никому ничего не докажет. Во всяком случае, если речь идет об
организации преступления. В таких делах мои родственнички — настоящие асы. Все всё знают, но
в плане улик — комар носа не подточит.
Собственно говоря, на этом можно было уже и расходиться — до дружеского семейного
обеда, который должен был состояться через полчаса. Напоследок Мордред поинтересовался, не
забыл ли я о том, что через пару дней в Храме Единорога должен буду дать ему присягу. Об этом
событии, приуроченном к одному из аваллонских праздников, меня известили давно, и я, честно
разыгрывая роль «сына Эльганта», никаких возражений не высказывал. Но теперь обстоятельства
изменились…
— Пошли Ублюдка подальше. — Зашептала мне на ухо Джинна. — Ты не обязан этого
делать. Я не присягала убийце моего отца. Марк и Крис — тоже. Ты не…
— Артур, я не слышу твоего ответа! — Холодно глядя на Джинну, провозгласил Мордред.
На
Джинны, он хорошо знал, что она только что мне прошептала. Он знал, что я откажусь и ждал
этого. Он хотел, чтобы мой отказ прозвучал открыто, в присутствии всех членов Семьи. Это
расставит все точки над «i» и мы спокойно пойдем обедать…
Прежде чем заговорить, я помедлил еще секунду, и за эту секунду в моей голове
пронеслось немало мыслей. Я подумал о том, что по меркам киммерийцев (да и не только по их
меркам) дать клятву, а затем нарушить ее — один из самых позорных поступков. Киммериец не
боится смерти, но прослыть лжецом — боится. Боюсь и я.
Но затем я взвесил свое сердце и понял, что во мне гораздо больше от бессмертного, чем
от киммерийца. А бессмертный, по словам папы, сражается не только мечом или руками.
33
Разрешено любое оружие — ложь, магия, яд, интриги и клевета. Но самое главное оружие — это
мозги. У меня мозгов пока мало, но…
— Я ни о чем не забыл. — Сказал я, сделав пол-шага вперед и склоняя голову перед своим
королем. — Конечно, я дам вам присягу.
Краем глаза я поймал презрительную усмешку на губах Каина. Недоуменную гримасу —
на лице Оттона. Перебежчиков никогда не любят. Мой затылок — я почти физически ощущал это
— сверлили три пары глаз. Сегодняшний вечерок будет беспокойным — мне предстоит давать
очень серьезные объяснения.
Остальные родственники никак не отреагировали на мой поступок. Посветлел только
Жерар. Видимо, решил, что после такого шага в Семье, наконец, наступит долгожданное