Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
— Нет. Этого не будет. Трон мой по праву, и я не уступлю.
— Почему-то я знал, что вы это скажите. — Вздохнул я. — Кстати, вы так и не изложили
свою версию событий. Если не вы убили Эарона и Робера, то кто же?..
— Хватит «выкать». Я уже сказал — не на приеме…
— Прости, дядя. Как-то само собой выскакивает. Вроде как уважение к короне.
Мордред усмехнулся, помолчал несколько секунд, а потом спросил:
— Марк тебе рассказывал про Хаос?
— Да, он ввел меня в курс дела… В общих чертах.
— Ну вот и ответ.
— Ты полагаешь, в смерти Робера и Эарона, а также Эльганта, Бенедикта и ряда других
персонажей виноваты злобные хаоситы?
— Конечно.
— Знаешь, дядя, — задумчиво сказал я, — а ведь если подумать, этот извечный конфликт
между Хаосом и Порядком кое-кому оч-чень даже выгодно поддерживать.
— Змею и Единорогу.
— Нет, не только им. Зачем брать так высоко? Ну вот представь себе, что вдруг случилось
чудо
списывать те горы трупов, которые постоянно появляются в нашей семье? Марк упомянул, что
только у Оберона было чуть ли не полсотни потомков. Где эти полсотни? Покажите мне их!
Неужели все они героически пали в неравных боях с превосходящими силами хаоситов?..
35
— Ты еще многого не знаешь, — остановил меня Мордред. — Не надо язвить. Многие из
тех, о ком ты говоришь, не были признаны законными детьми и в силу разных обстоятельств так и
не прошли Лабиринт…
— Вот видите! Злобные хаоситы отравили их еще в раннем детстве!.. Нет, я не
иронизирую, я действительно думаю, что мы все окажемся в очень печальной ситуации, если
когда-нибудь между Хаосом и Порядком будет заключен мир. Не на кого будет все это списывать.
Хотя я не знаком ни с кем из Дворов, уверен — они думают точно так же. Они ведь все-таки наши
родичи, хотя и дальние…
— Очень дальние.
— Очень. — Согласился я. — Мерзкие, отвратительные типы.
— Ладно, — сказал Мордред. — Я вижу, эта тема себя исчерпала. Я знал, что ты мне не
поверишь.
— Я уже три недели никому на слово не верю. Но ваши слова, ваше величество, будьте
уверены, я не забуду.
— Не забудешь… Знаешь, Артур, я не раз задумывался, что делает нас такими, какие мы
есть. Я думал, во всем виновата обстановка, воспитание… Но, глядя на тебя, я понял — дело
совсем не в этом. Ты вырос совершенно в ином обществе, и все равно ты — наш, до мозга костей
наш. Всего три недели — и уже все наше. Речь, манеры, поведение, образ мыслей…
— Спасибо, дядя. Я стараюсь.
— Смотри, не перестарайся… Как там ваши занятия с Анжеликой?
— Учусь потихоньку. Пока особых результатов нет.
— Ты уже заметил, что Анжелика — не самый лучший учитель?
— Ну… не знаю. Я думаю, дело в том, что я не самый лучший ученик.
— Может быть, и так. — Кивнул Мордред. — Но тогда тем более важно, чтобы тебя
натаскивал профессионал.
— И кого вы предлагаете мне в учителя? Фиону?! — Я рассмеялся.
— Моя мать очень занята и, кроме того, она не любит возиться с теми, кто совсем ничего
не умеет. У меня график не менее напряженный, но, думаю, я мог бы выделить несколько часов в
неделю на твое обучение.
— Эээ… А вы уверены, что…
— Уверен.
— Тогда… эээ… Почту за честь.
— Вот и замечательно. Хочешь еще что-нибудь сказать? — Мордред встал.
Я тоже поднялся:
— Пожалуй, нет.
— Тогда до завтра.
— Всего доброго.
Когда король ушел, я растянулся на кровати и глубоко задумался. Он что, идиот? Нет,
даже идиоту должно быть ясно, что мы с ним — враги. Не потому, что мы так страстно хотим
этого,
Мордред должен убить Марка первым. Само собой, я буду мстить. В том случае, если Марк все-
таки опередит Мордреда, его самого убьет Фиона. А если Марк каким-то чудом умудрится достать
Фиону (хотя по тому, что о ней рассказывали, у меня сложилось ощущение, что это вообще
невозможно сделать), с ним разберутся Каин и Джулиан. Естественно, я не буду стоять в стороне.
В общем, веселье нам предстоит еще то…
Все, вроде, ясно и понятно. И в этой ситуации Мордред совершает малообъяснимый
поступок. Если, конечно, это не ловушка… Нет, не ловушка, потому что Мордред не может не
понимать, что я обязательно буду держать отца в курсе… Но тогда что стоит за его
предложением? Он ведь еще не знает, каким я окажусь учеником. А что, если у меня обнаружится
талант к колдовству? Зачем тратить свое время, помогая мне обрести силу, которую я почти
наверняка рано или поздно применю против него? Ведь не настолько же он глуп, чтобы надеяться,
что наши с ним «хорошие отношения» что-то изменят, если я вдруг узнаю о смерти отца? Какие
бы обстоятельства этой смерти не сопутствовали, я возьму арбалет, смажу стрелы ядом и открою