Артур, племянник Мордреда

Смирнов Андрей

— Брось, тетя! Если ты хотела заинтриговать меня, ты своего добилась. Кто может повлиять на сны бессмертного? Кому было нужно, чтобы я создал этот меч? Для чего? И вообще! Это была моя, и только моя идея!..

— Артур, — Фиона взяла меня под руку и подтолкнула к входу в зал. — Заканчивается пятый танец. Сейчас нас позовут садиться за стол. Нам все равно не дадут поговорить.

— Но ты должна мне сказать!

— Может быть, но не сейчас. К тому же, я ни в чем не уверена. Думаю, если моя догадка верна, тебе все сообщат… и без моей помощи. Подробно объяснят, кто ты и какова твоя

роль в спектакле. Возможно, еще раньше ты догадаешься и сам…

— Но…

— Ни одного танца, сестренка, — подошедший Джулиан галантно предложил Фионе локоть — с противоположной стороны от меня. — Мое сердце разбито.

— Я ощущаю себя почти виноватой. — Тихонько рассмеялась Фиона, опираясь на руку Джулиана. — Вознагражу тебя в следующей части.

— Твое обещание воскрешает меня из мертвых.

Я перестал слушать их воркование и в одиночестве вернулся на свое место. Подошли и остальные — улыбающиеся, раскрасневшиеся после танцев.

— Что этой рыжей гадюке было от тебя нужно? — Шепотом спросил Марк.

Я покачал головой.

— Маленькая дискуссия на тему магии. Не обращай внимания. Надо было решить один чисто технический вопрос.

Марк подозрительно посмотрел на меня, затем — видимо, вспомнив, что я все-таки его сын — смягчился и предложил:

— Положить тебе пирога?

— Да, если не трудно.

Марк, сидевший рядом с пирогом, организовал две порции — себе и мне. Потом ему пришлось поухаживать за Дианой, а затем — за Жераром, желавшим получить сразу две куска. Я спросил у Жерара, не намерен ли он заняться борьбой сумо. Дядюшка показал мне кулак. Аргумент был весомый, и я проглотил вопрос, когда именно он собирается порадовать нас выступлением в этом виде спорта. Если бы он захотел появиться на чемпионате мира, я бы пришел поболеть.

Когда все попробовали пирога и переключились на чай и пирожные, Джинна подняла руку. Она что-то собиралась сказать. Я насторожился. Глаза у моей сестренки задорно поблескивали, из чего можно было сделать вывод, что за то время, пока мы с Фионой вели на балконе свою маленькую дискуссию, Джинна успела не только потанцевать, но и осушить пару бокальчиков.

Весело галдевшие родственники замолкли, хотя и не сразу. Джинна отодвинула стул и встала.

— Дорогие мои, — начала она. — Дяди и тети, братья и сестры…

— Покажи мне тут хоть одну свою сестру! — Фыркнул Эрнил.

Это была святая правда. Двоюродных братьев у Джинны имелось аж двое — я и Оттон — зато сестричек не было ни одной. Ни родных, ни двоюродных, ни троюродных — вообще никаких.

— Это неважно, — твердо заявила Джинна. Я пришел к выводу, что осушила она не пару бокальчиков, а, как минимум, три-четыре. — Это совершенно неважно по сравнению с тем, что я собираюсь сказать. Дорогие мои родственники! Раз уж вы все тут собрались, давайте обсудим один вопрос, который назрел уже давным-давно.

— Какой еще вопрос? — Безразличным тоном осведомился Мордред.

— Как — какой? — Джинна ослепительно улыбнулась. — Вопрос моих прав на престол, конечно.

Могильная тишина провисела над столом не больше нескольких секунд. Затем тишина взорвалась. Заговорили разом все — или почти все. «Да! — Весело

кричала Майра. — Да! Yes! Джинну — в президенты!» Эрнил был с ней солидарен: «Джинна — рулез! Диктатура — отстой!» Было еще несколько безответственных людей, выражавших, правда, свои симпатии не так громко. Сомневающиеся вели оживленные переговоры со своими соседями по столу. Самые здравомыслящие члены нашей Семьи пытались урезонить Джинну и усадить ее на место. Фиона и Джулиан молчали, однако их молчание было не менее красноречивым, чем выступление Каина, несколько раз обозвавшего Джинну полной дурой. Джинна стала осматривать стол в поисках предмета, которым можно было бы зашвырнуть в джулиановского сынка.

С чувством глубочайшего удовлетворения я посмотрел на Мордреда. Что, съел, гаденыш? А я ведь предупреждал! Советовал!.. Ну вот теперь сам и кушай эту кашу!

На третьей минуте галдеж начал утомлять. Мордред поднял руку. Собравшиеся притихли.

— О чем ты, племяша? — Спросил король, ласково разглядывая претендентку. — Какие права? Очнись. Сядь на место и скушай что-нибудь.

— Какие права?! — Процедила Джинна. — Мой права — ты, узурпатор! Мой отец был королем!

— Мой тоже. — Резонно заметил Мордред.

— Ты знаешь, о чем я говорю! — Джинна направила обвиняющий перст на дядю. — После Мерлина, Эарон — старший сын Корвина! А я — дочь Эарона! И престол — мой!

— Джинна, мы не на базаре, — попыталась урезонить ее Фиона. — Мордред — король, хочется тебе этого или нет. Мы пошли тебе навстречу, простили нападение на дворец, убийство Джулии… разрешили устроить этот праздник…

— Зато я вам не прощаю смерть Эарона! — Выплюнула моя сестричка. — Разрешили устроить праздник! Надо же! Плевать я хотела на ваше разрешение! Это мой дворец!

— И корона моя. — Подсказал Джулиан.

— И корона! — Джинна перевела на него гневный взгляд.

— И Камень Правосудия мой.

— И Камень!

— Все мое.

— Да! — Крикнула Джинна. — Все! Мое! Потому что я! Королева! По закону! И праву!

Я хотел зааплодировать этой пламенной речи, но не стал. Меня могли неверно понять. Как с той, так и с другой стороны.

— Джинна, ты слишком много выпила, — терпеливо сказал Мордред. — Сядь и успокойся…

— Ну уж нет! — Джинна оглядела собравшихся. — Я вообще не понимаю, почему говорят только эти трое? Почему молчит Семья? Я хочу узнать у вас, дорогие и любимые родственники, почему игнорируются мои права на трон? Объясните мне, прошу!

— Джинна, пожалуйста, ну не надо!.. — Затараторила Флора. — Мы так хорошо сидели, общались!.. Ну зачем все было портить!.. Так все было замечательно!..

— Вообще, конечно… — Замялся Жерар, поглядывая то на Мордреда, то на Джинну. — Стоило, да, все это обсудить… Давно уже… Да… Надо было… Чтобы не было вопросов… Но сейчас… Не знаю… Может, потом?..

— Когда потом? — Спросила Джинна. — Никаких «потом» не будет! Почему нельзя решить все здесь и сейчас?! Вся Семья в сборе.

— А ведь и правда, — сказала Анжелика. — Давайте проголосуем? Кто за Джинну, кто за Мордреда. Все сразу станет ясно. И кое-кто, — она недовольно посмотрела на свою племянницу, — наконец, уймется…