Артур, племянник Мордреда

Смирнов Андрей

Я думал примерно так же. Я не верил своим ушам. Равно как и большая часть присутствующих.

Мартин повторил, снова поименно перечислив каждого из голосовавших.

За Джинну проголосовало восемь бессмертных. Восемь!

Я все еще ничего не понимал. Почему?!

Можно было предположить, что на стороне Джинны будет Раймонд — они находились в очень теплых отношениях. Возможно — Диана, хотя я склонен был предполагать, что она окажется в нейтралитете: подруга Джинны, Диана, все-таки была

здравомыслящим человеком и не могла не понимать, что Джинна абсолютно непригодна для управления королевством.

Я был уверен, что за мою сестренку — просто по приколу — проголосуют Эрнил и Майра. Так и случилось.

Итого — максимум пять голосов, включая саму Джинну! Пять!

Она набрала восемь.

Я пожалел, что не проголосовал за Мордреда. Судя по ошарашенной физиономии Льювиллы, она, возможно, впервые в жизни усомнилась в разумности своего нейтралитета.

Я не мог понять мотивов Жерара. Я знал, что он добряк и приверженец закона, но я не думал, что эти качества за прошедшие века переросли в маразм.

Я не понимал мотивов Анабели и Оттона. Им-то чем досадил Мордред? А если нынешний король им до такой степени не нравился, почему они не перешли в партию моего отца? Марк — харизматичный лидер с не меньшими правами на трон, чем Джинна. И, в отличии от нее, не кретин. Почему?

Просто из дружеской симпатии к малышке Джинне все эти люди были готовы ввергнуть королевство в пучину гражданской войны? Нет, я не мог в это поверить…

А война была неизбежной, поскольку Мордред, естественно, от короны отказываться не станет.

Нет, я решительно ничего не понимал в происходящем. Единственное объяснение, приходившее мне в голову, состояло в простой констатации факта: Силы Порядка одержали очередную победу над Силами Разума.

Судя по лицам, дебилом в эту минуту ощущал себя не только я. Никто такого не ожидал. Никто.

Мордред отодвинул кресло и встал.

— Кажется, шутка зашла слишком далеко, — произнес он.

— Шутка? — Переспросила Джинна. — А мне кажется, дядюшка, все было очень даже серьезно.

Рука Мордреда легла на грудь. Я думаю, это было инстинктивное движение, поскольку Камня Правосудия на нем сегодня не было. Он вообще не слишком часто надевал Талисман.

— Вот как? — Усмехнулся Мордред, делая вид, будто расправляет складки камзола. — В таком случае я своим волеизъявлением лишаю тебя каких-либо прав на наследство. Никогда еще наследование в нашей Семье не осуществлялось по женской линии… И НЕ БУДЕТ. Таков отныне — Закон.

«Поздно, дядюшка. — Сочувственно подумал я. — Поздно ты проснулся…»

— Прости, дядя, — улыбнулась Джинна. — Но ты был королем пять минут тому назад. А сейчас ты — ноль без палочки. И никаких указов издавать не можешь.

Фиона поднялась

и встала рядом с Мордредом.

— Ты понимаешь последствия своего поступка? — Спросил король у претендентки.

Джинна заколебалась было, но затем решительно кивнула.

Джулиан присоединился к Мордреду. И Каин. Анжелика и Саймон.

Начали подниматься из-за стола и сторонники Джинны. Не все, правда. Некоторые доброхоты — вроде Жерара — только сейчас начинали понимать чем их доброхотство закончится.

Гражданская война готовилась разразиться прямо здесь и сейчас.

Нашей партии пора было сваливать.

Нащупывая в рукаве карту Камелота, я переглянулся с Марком. Нам нечего было искать в предстоящей драке. Не защищать же эту революционерку от Мордреда! И уж тем более мы не собирались воевать на стороне действующей власти…

Нет, мы лучше уйдем.

А потом вернемся и добьем победителя.

— Подождите! — Крикнул Мартин, вклиниваясь между враждебными группировками. — Что вы делаете?! Остановитесь!

Мордред несколько секунд смотрел на жреца.

— И в самом деле, — сказал король, — не будем устраивать бойню здесь и сейчас. Это некультурно. К тому же, некоторые из голосовавших не очень хорошо подумали перед тем, как принимать решение. Возможно, впоследствии они изменят свое мнение…

Джинна это тоже прекрасно понимала. Когда она взяла дворец штурмом, на ее стороне открыто выступил только Раймонд. Сейчас за нее высказалась половина Семьи. Второго такого шанса у нее могло и не быть.

Поэтому она воскликнула:

— Ничего подобного! Семья выразила свое мнение! И ты с этим не поспоришь!

— Джинна, — ответил Мордред. — Я не хочу тебя убивать. Даже сейчас. Ты взбалмошная девчонка, которая с упорством камикадзе раз за разом бросается под танк. В твоей настойчивости и наивности, бесспорно, есть свое очарование. Прошу тебя, не заставляй меня делать то, чего я не хочу. Уймись.

Джинна упрямо покачала головой.

— Отдай мне корону, и уйди. — Ответила она. — Если ты это сделаешь, может быть, я и поверю, что ты не убивал Эарона.

— Я не убивал твоего отца. — Откликнулся Мордред. — Но трон — мой. По праву. И я не уступлю.

— По праву мы сейчас устроим большую резню, — процедила Льювилла. — Я отдаю свой голос Мордреду. Восемь на восемь, и никаких преимуществ у Джинны нет.

— Оставь свой голос себе, — парировала Джинна. — Мы не собираемся проводить повторное голосование. Одного вполне достаточно.

— Если мне позволено будет дать вам совет, — сказал Мартин и Мордреду, и Джинне, — я бы посоветовал вам поступить так, как однажды поступил Оберон. Пусть избранника укажет нам Единорог. Его решению мы и подчинимся.