Асгард Возрождённый
Шрифт:
– Если не пролилась, то ещё может и не пролиться!
– Не может, нет, – покачал лобастой головой волк. – Это неизбежно, как Рагнарёк, где нам, дядя, придётся сразиться и сразить друг друга.
– Я вырвал тени асов из заточения, – сурово изрёк Один. – Уже тем самым свершено небывалое; опрокинуты все предопределённости. А ты мне всё про тот же Рагнарёка…
Волк снова усмехнулся. Отошёл, лёг, положил голову на лапы, словно приготовившись ждать как раз этого самого Рагнарёка.
– Ты первый из Древних Богов,
– И что? Есть множество миров, куда не добрались даже Ямерт со своими. Древние там как были, так и остались. Да и откуда ты можешь знать, что я – первый?
– Волчье предвидение, – оскалился Фенрир. – Сила идёт за тобой, великий Один, идёт незримо для тебя, но не для меня. Я ж как-никак волк. Нюху привык доверять.
– Слова, слова, племянник, – пожал плечами Старый Хрофт, поднимаясь. – Вставай, лежебока. Гномы должны были скот пригнать. Поможешь им.
– Я волк! – оскорбился сын Локи. – Волк, а не пастушья овчарка!
– Один разок можешь и овчаркой побыть. Вставай, вставай, это последнее, что нам сделать осталось перед обрядом!
Райна ощутила, как замерший у неё за спиной воин, на чью грудь она так удобно опиралась, нетерпеливо шевельнулся. «Как? Почему? Отчего он не хочет стоять так вечно, вырванный из потока времени, созерцая око Творца, оставленное нам в назидание и как знак великой надежды?»
– Валькирия! – грозно рыкнул прямо в ухо чужой грубый голос.
Её словно вытолкнули из тёплой избы в ледяной жгучий ветер зимнего Йотунхейма. Серая мгла в небесах закрылась, золотая тропа обернулась тонкой, едва заметною ниткой. Валькирия вновь оказалась, где и была, – на самой вершине Мирового Древа.
Подле неё стоял высокий и широкоплечий воин, с львиной гривой иссиня-чёрных волос и огненно-алым плащом за спиной.
Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы, едва вглядевшись, осознать, кто перед ней.
– Ракот Восставший, – поклонилась Райна, опуская слово «бог». Бог у неё – ныне, присно и во веки веков, пока бьётся её сердце – только один. Бог-Творец Упорядоченного.
– Он самый, – рыкнул тот. – Что делаешь ты здесь, дщерь Одина? Как оказалась? Вместе ли ты с великаном Мимиром, стражем Источника Мудрости, или сама по себе?
Лицезревшей око Творца не к лицу осквернять уста ложью, тем более в такой близости от Престола.
– Я сама по себе здесь, великий Ракот.
«Великий Ракот» – в этом нет лжи. Они с Хедином, Познавшим Тьму, и в самом деле великие. Великие маги, но никак не боги.
– Сама по себе?
– Мы были с моим отцом, Одином, Асом Воронов, моим двоюродным братом Фенриром, Яргохором Водителем Мёртвых и… – она запнулась, но остановиться уже не могла, – магом Скьёльдом, человеческого рода.
– Что же вы здесь делали? – Глаза Ракота гневно сверкали, ноздри раздувались.
– Мы? То, что должны были сделать давным-давно. – Валькирия гордо пожала плечами. – Возвращали к жизни мою родню, асов и асиний, древних богов Асгарда. Настала пора ему возродиться к жизни.
– Вот даже так… – протянул Ракот, окидывая воительницу откровенно оценивающим взором.
Райна усмехнулась. Гляди-гляди, я привычная. Слишком долго я сражалась в наёмных отрядах, чтобы меня можно было смутить подобным. Валькирию Рандгрид – быть может, а воительницу Райну – нет.
– Да! – с вызовом бросила она. – Мы вошли в саму смерть, чтобы вернуть свою родню. Никто до этого не свершал ничего подобного!
– И как, удалось? – неприятно усмехнулся Ракот.
– Удалось! – Валькирия гневно нахмурилась. – Души их свободны, отец повёл их домой!
– А ты, получается, осталась?
– Осталась. – Правда выговаривалась сама собой, легко и свободно. – Потому что если спасены асы, то почему должна оставаться здесь пленницей моя мать?
Ракот Восставший, судя по всему, собирался ответить чем-то язвительным, но внезапно осёкся.
– Мать – это достойно, – кивнул он. – Что ж, валькирия, ты тогда делаешь здесь, на самой вершине? Разве ты рассчитывала отыскать тут душу своей матери?
– Нет. – Райна не опустила глаз, бестрепетно глядя прямо в лицо Восставшему. В конце концов, она – Дева Битвы, помнящая если не самый рассвет, но утро этого мира, а Ракот – Ракот явился в Сущее на тысячи и тысячи лет позже её. – Я шла, куда должна была. Чтобы увидеть то, что увидела.
– И что же теперь?
– А теперь я вернусь за своей матерью.
– Всё готово, великий Один.
Старый Хрофт кивнул гному, отпуская старательного мастера. Невозможно поверить, но Асгард высился перед ним – настоящий, истинный, из простых и грубых, как и положено, гранитов, дубовых брёвен, стали, золота. Много недель миновало на равнинах Иды, а в недалёком Хьёрварде едва ли сменилось несколько ночей – Река Времени вздыбилась, незримые потоки её, словно прорвав запруду, мчались по равнинам Иды, увлекая за собой и всех строителей Асгарда.
Пригнали жертвенные стада. Установили каменные чаши, куда будут собирать жертвенную кровь. Старый Хрофт вновь и вновь обходил круг своих рун, поправляя одному ему заметные изъяны, и руки его не дрожали – решение принято, обратной дороги нет. И даже Рагнарёк не сможет его остановить.
Райна так и не появилась, но Отец Дружин не беспокоился. Странная уверенность, что с бедовой дочкой всё хорошо, по-прежнему не оставляла Старого Хрофта, и он заставил себя не думать об этом. Рандгрид вернётся, когда придёт её час – и хватит об этом.