Ашдир-Кфаар
Шрифт:
Над всей этой сумятицей гремел зычный хохот Филлиана. Сумасброд стоял в двух шагах от орка и, ухватившись за живот, сотрясался в приступе безудержного смеха. Сбоку от Звероборца, воздев очи к темному небу, горестно причитал Гарип Добродел.
– Я требую прекратить бучу!
– тонко завизжал комендант Нарлаха.
Вопль барона не возымел никакого действия.
– Остановитесь или я велю вас повесить!
– продолжал надрываться дворянчик.
Увлекшиеся потасовкой коротышки не замечали буйствовавшего отрока. Руки
Тем временем на крыльце хозяйского дома, возникла худая согбенная фигура в сорочке до пят и высоком белом колпаке.
– Ох! Ужас-то какой творится!
– возопил в деланном испуге мэтр Тарвион.
– Грумо родной, где твои манеры?! Кто ж себе такие выходки позволяет?!
С удивительной для его возраста и сложения прытью милорд алхимик слетел по ступенькам и, прошмыгнув между хуторянами, возник подле борющихся карликов.
– Хватит! Хватит, Грумо! Отпусти бороду почтенного господина!
– кавалер Ордена Ребиса кружил рядом с подгорными жителями, разумно не пытаясь растащить их.
– В сторону!
– сызнова послышался визгливый фальцет коменданта Нарлаха.
Люди покорно расступились, и в образовавшуюся брешь ворвался Морнингер. В свете лун серебрилось лезвие меча.
– Я вас предупреждал, пещерные ублюдки!
– в ярости захрипел юнец, замахиваясь клинком.
Орк не без удовольствия представил, как спустя мгновение серая полоса бастарда собьет с могутных плеч окаймленную рыжей бородой голову. Но сим чаяниям не суждено было сбыться. Барона опередил дипломированный алхимик. Мэтр Тарвион швырнул в сражающихся щепотку какой-то пыли.
Уроженцы пещер заревели, будто опалившие носы медведи. Оба коротышки схватились ладонями за вмиг зардевшиеся физиономии и расползлись в стороны.
– Вот видите, друзья, что бывает, ежели не слушаться мудрых советов, - наставительно поднял палец вверх магистр Тирполисского университета.
– Тебе, Грумо, отныне и до конца года я запрещаю пить любые, напитки окромя воды и молока.
– Я не виноват, маэстро, - слезливо застенал миррадец.
– Это дверг на меня набросился, говорил, что я в пиве не разбираюсь и что борода у меня, дескать, для настоящего гнома чересчур короткая.
– Не имеет значения, кто на кого первым набросился, мой любезный подмастерье, - хищно улыбнулся адепт тварной области знания.
– Негоже ученику алхимика в драку с кем попадя ввязываться, аки кабачный забулдыга.
– Но, что же еще я мог сделать, когда он меня кружкой по голове трахнул?
– недоуменно промямлил карлик с каштановыми волосами. Он наконец оторвал ладони от лица и медленно сел. Грубая круглая физиономия раскраснелась так, будто подгорный житель много часов работал в жаркой кузне.
– Чем это ты, мэтр, их приструнил?
– поинтересовался
– Это, ваше благородие, - надулся от важности старикан.
– Порошок из семян марилии, обычно я приправляю им пресную пищу, но и усмирить дебоширов он иногда годится.
– Неплохое средство, - уважительно покачал головой рыцарь.
– Однако, странно же, отчего вы таскаете его в постельном облачении?
– Как сказал мне давеча один без сомнения осененный мудростью молодой дворянин, - важно нахохлился кавалер Ордена Ребиса.
– Сие не вашего ума дело.
– Да как ты смеешь...
– взбеленился комендант Нарлаха, но его визг заглушил утробный рык очухавшегося Кьерна:
– Гей, дедуля! Тебе кто позволил вмешиваться в дела гномов? Давно по морде не получал?
Засучив кольчужные рукава, рыжий карлик поднялся и, грозно выставив кулаки, собирался двинуться в сторону алхимика, но ему на плечи навалился Фендур. Коротышки почали возиться, правда, не так горячо, как только что бились дверг и миррадец. Желтоволосый что-то лихорадочно зашептал на ухо сородичу и тот, грязно выругавшись, развернулся и поплелся к предназначенной для гостей хибаре.
Бурно обсуждая случившееся, люди стали расходиться. Возле входа в лачугу образовалась небольшая давка. Солдаты Морнингера гурьбой полезли в узкий проем, подошедшие гномы навалились им на спины.
– Свалка!
– с веселым криком врезался в кутерьму Филлиан.
Сутолока завершилась весьма быстро. Дюжие подгорные жители растолкали щуплых стражников и пролезли внутрь. Воины хотели было отыграться на Звероборце, но их одернул резкий лай урядника.
Пробуравив испепеляющим взглядом самого ретивого из бойцов - рябого доходягу с клеймом каторжника на лбу - сумасброд зашел в халупу.
Дрогг знал, что больше не сумеет заснуть, посему решил вновь не погружаться в затхлое помещение, а дождаться рассвета на скамье возле хозяйского дома. Орк уселся на отдававшее сыростью полотно из цельного древесного ствола. Зеленокожий устремил взгляд в темное небо, по коему плыли обрывки серых подобных дыму облаков. Ночь едва перевалила за середину и обе луны, Сребряная и Темная, зависли одна над другой.
Рядом неслышно опустился Аэлан. Полуэльф выразительно молчал, не спеша завязывать разговор.
– Куда энто запропастилась зеленая паскуда? Неужто ускользнул?
– донеслось из недр гостевой постройки.
Дверь резко отлетела в сторону, едва не сорвавшись с заскрипевших петель. В проходе возникла приземистая фигура Кьерна. В левой руке гном держал масляную лампадку, а в правой - поблескивала ранжевым секира. Его широкая физиономия, на коей темнели полученные в недавней драке синяки, выглядела крайне встревоженной, словно у него из-под носа только что умыкнули оставшееся от ненаглядной мамочки наследство.