Ашт. Призыв к Жатве
Шрифт:
Беглый преступник, даже пират, добро пожаловать, вот вам стандартный набор колониста - семена, консервы, сухой прессованный белок и кой-какая амуниция, и вперед, в поселение, сеять разумное, доброе, вечное...
А если вы, мистер, за этим самым некогда заблуждающимся охотитесь, то можете убираться обратно в свои "поганые, цивилизацией побитые диавольские угодья". Потому как "душа, примкнувшая к Лорду, очищается от прошлых злодеяний". Автоматически.
Минимальный срок приобретаемого гражданства - тридцать пять лет.
Когда на Сьерре-Алквисте, восемнадцать лет назад оказался Аст-Асар Аоллар, он сначала даже подумал, что былые возможности Аст-Асар каким-то чудом опять вошли в Силу, и он нечаянно пронзил время, оказавшись на каком-то древнем планетоиде, где люди совсем недавно. Потом только узнал, что население Сьерры-Алквисты - на девяносто процентов потомки Самобытных.
Похожее чувство дежавю посетило Аст-Асар и недавно, у подножия пирамиды Хеопса. Для Аст-Асар, который видел строительство этой самой пирамиды, ничего особенного. На Земле, в ее прошлом он бывал не пять тысяч лет назад, для него, конечно. Намного, много позже. Просто это было до того, как от Силы Аст-Асар осталась одна насмешка.
Вы спросите, как Аоллар вообще попал на Сьерру-Алквисту, учитывая столь строгую орбитальную охрану, умудрился прожить там три года, без получения гражданства, а потом и вовсе покинул ее?
Тут две причины, но по сути, одна.
Во-первых, возможности кораблей Аст-Асар сильно отличаются от возможностей остальных кораблей гуманоидов, даже собратьев из Магелланова Облака.
Во-вторых, даже в такой глуши, как Сьерра-Алквиста никто и никогда не будет связываться с Аст-Асар. Так-то.
***
– Это то самое платье? То есть то, что осталось?
– миссис Полстейн брезгливо подцепила ногтем с безупречным перламутровым маникюром кромку и тут же отдернула руку, словно нечаянно коснулась опасной живности: вот-вот цапнет.
Экономка с готовностью закивала. Она стыдилась несдержанности, грубости, неуклюжести, но хуже всего - не оправдать ожиданий хозяйки.
– Не надо было резать его ножницами, - вынесла, наконец, Дора Полстейн вердикт.
– Но как же?
– забормотала старая женщина, - дуреха ответила черной неблагодарностью на вашу доброту!
– Говоришь, в Черный Коршун?
Экономка сжалась:
– Меня совсем не слушает, от рук отбилась, из ума выжила...
– Ну-ну, выключай свой причитатив, - Дора никогда не упускает случая выразить свои мысли вычурным, не вполне понятным простоте, словом.
– То, что от рук отбилась, ты зря. Наша маленькая ундина с самого начала демонстрирует редкую выносливость. А так и не скажешь...
Головы хозяйки и служанки - одна в новом алтабасовом чепце, с аккуратными локонами,
Ундина непривычно бледна, даже хуже обычного. Голубоватая прядь тонких волос прилипла к вспотевшему лбу, из полуоткрытых губ не слышно дыхания.
Тонкие руки поверх старенького, в заплатках, пододеяльника, пальцы нервно вздрагивают.
– Непонятно, в чем душа держится, - покачала головой миссис Полстейн.
– Жоржи всегда нравились чумички. Доктор сказал, проспит минимум сутки. Зря ты довела ее нервного срыва. Жоржи нервничает.
– И в мыслях не было, истинным Лордом!
– снова запричитала, приложив к иссохшей груди, привыкшие к тяжелой работе руки, мисс Эштон.
– Знаю, знаю, - отмахнулась хозяйка.
Миновав за два шага комнатку прислуги, решительно распахнула небольшой кожаный саквояжик. Что здесь? Сухари, литровая бутыль для воды, кажется, горсть курпицы в мешочке, несколько колотых кусков рафинада.
– И о чем это говорит?
– спросила с глубокомысленным видом миссис Полстейн, непонятно к кому обращаясь.
Экономка выглянула из-за пышного хозяйского плеча:
– Позор! Девчонка еще и обворовала вас!
Мисс Полстейн взглянула на пожилую мисс с явным сожалением.
– Да нет, ундина почти ничего не взяла. На редкость честная для прислуги, - Дора хмыкнула.
– Но вот возвращаться сюда завтра не собиралась. Так что болезнь нам на руку. А это что?
– хозяйка вытянула синюю потрепанную тетрадь.
– Альбом для этого ее чистописания, - фыркнула мисс Эштон.
– Я никогда не одобряла, что девчонка ночами просиживает в библиотеке. Вы чересчур добры к ней.
– Да, да, - рассеяно кивнула Дора.
– Когда я сказала, что намерена поднять ей жалованье, она попросила оставить все, как есть. Только разрешите сидеть в библиотеке в свободное время, учиться читать и писать. Да, я сама дала ей несколько таких тетрадей, и книги разрешила брать.
– И жалованье повысили.
– Ее удобство входило в мои интересы, - сухо обронила Дора.
– Ну-ка, - желтоватые страницы оказались сплошь исписаны мелким, неаккуратным, но вполне читабельным, подчерком.
– "Руны, оказывается, это древние скандинавские письмена.
– прочитала Дора нараспев первую фразу.
– Хм...
Не знаю, что значит, "скандинавские", от этого слова веет холодом и ярким солнечным светом.
А руны я видела, это такие дощечки.
Миссис Архаис - или правильно пишется Арраис? Не знаю, но она показывала: наследие от прародительницы по материнской линии. Эта прародительница жила на "шхерах" - понятия не имею, что такое эти самые "шхеры", но представляю их почему-то гигантскими гнездами, такими специальными домиками для людей, что живут на острых пиках скал... Красиво...