Ашт. Призыв к Жатве
Шрифт:
Меня Анна за молоком послала, иду, значит.
А тут Висек-младший, отвратительный такой, как наш вышибала, только еще сопливый и в прыщах весь, с Речиком и Строни... Кажется еще мальчишки были, лица помню, а имена нет... Я вообще так испугалась тогда, прямо удивляюсь сама на себя, как вообще все это запомнила!
Вот! Иду, гремлю мимо их компании пустым бидоном, когда Висек меня окликнул:
– Эй, Раки!
Остановилась, жду. И ведь чувствую, ничего хорошего он не скажет,
– Сосать будешь?
Я не поняла, что он имеет ввиду, но остальные, наверно, поняли, потому как заржали, что овцелошади.
– Что?
– спрашиваю, и сама не понимаю, зачем, неужели хочу, чтобы повторил?!
– Сосать, говорю, будешь?!
– Висек подошел почти вплотную, и снизу по лицу ударил, по подбородку.
Я неловко руками махнула, грохнулась пребольно так, бидон выронила, он загремел еще, я подумала, сейчас кто-то выйдет на грохот, защитит... Не вышел.
– Да она не умеет, небось!
– Не мамка!
– А сколько стоит, чтобы твоя мать у нас у всех...
– А давайте эту научим!
– Ребята, а вышибалы...
– Да ладно! Шлюха Кэтти нам еще спасибо скажет!
Я уже не понимала, кто из них что говорит, все смешалось, все слилось, они обступили кругом, не давали встать с колен, били, щипали, дергали за волосы.
Я молчала.
Молчала, когда платье рванули так, что рукав оторвали, когда деньги потребовали отдать - отдала.
А потом поняла - все. Больше не выдержу.
И тогда появился он... Нет, ОН...
Высокий такой, черноволосый. Я зареванная была, плохо разглядела. Кажется, он тоже из нашего поселения был, но про него говорили "большой человек". Что это значит - не знаю. Вот только не фермер, точно. Вроде его боялись, но я маленькая была, не помню точно, за что.
Я сейчас, когда пишу это, понимаю, что тот парень ненамного старше меня нынешней был, но тогда, крохой... он совсем взрослым показался.
Я тряслась вся, не могла слезы остановить. Всю колотило.
Я же видела его потом...
И не раз! Может, даже трижды! И вот, каждый раз язык отнимался, даже имени не спросила. Кэтти, когда ей все рассказала, как-то его назвала, а я не помню. Так жалко...
Вот сейчас жила бы и знала, что того человека с теплыми руками, которыми он вытер мне слезы... добрыми глазами, зовут...
А так - не знаю.
Да, тогда пацанве поселенской мало не показалось. У-у-х! Как он ловко с ними! А еще после того раза на меня больше никто и никогда в поселении косо не посмотрел! Не сказал ничего!
Другое дело дома...
Дома у нас, то есть у Кэтти он не был. Если бы был, хоть раз, я бы не хотела его имя помнить. Может, лучше пришел бы?
Нет, как хорошо так. А то было
Хотя, может, если бы он к нам пришел, а у меня рядом с ним язык не отказывал, и я бы сказала, что плохо мне, очень плохо, когда ночью ходят, хотят ко мне зайти, пугают... Может, и тогда бы, защитил?
Ведь больше защитить меня было некому. И к пятнадцатой весне совсем невыносимо стало.
И хорошо, что он никогда не пришел!
И вообще хорошо, что не видела его больше никогда!
Если бы даже защитил, но пришел бы в дом Кэтти как "гость"... Я бы не хотела сейчас вспомнить его имя.
А я хочу.
* * * *
* * *
* *
* *
*
Думала, лето пережду. Опять же, и этот страшный огромный Брэг с раздробленным носом, воняющий алкоголем так, что его приближение всегда можно угадать по запаху даже на насквозь продуваемом чердаке, куда-то пропал.
Кэтти говорила кому-то, что на приданное мне зарабатывать, очень смеялась. Я поняла тогда, что это шутка. Ведь не могла она отдать меня Брэгу? Или могла?
Я думала, что как минимум, лето в запасе у меня есть, а потом, даже если Брэг вернется, холода наступят, и до следующей весны на чердак никто не сунется. Значит, удастся продержаться целый год. Не удалось.
Через месяц - весна уже была на исходе, Кэтти сказала, что "берет меня в дело".
Вместо Шеи. Ей Ваприн навсегда перечеркнул возможность карьерного роста.
Мама... А Кэтти мне мама!
Надо сказать о ней несколько слов.
1) Мама очень любит деньги.
2) Пожалуй, единственное, что любит.
3) Мне всегда казалось, что любовь к деньгам занимает сердце Кэтти полностью, и на меня в ней не остается места.
4) Если бы она любила меня хотя бы вполовину так...
Но я отвлеклась.
Я это к тому, что понятно, чем руководствовалась Кэтти, когда впускала в дом Ваприна.
Поселение Какилея маленькое. И все знают, что Ваприну ни один дом не отдаст дочь в хозяйки. Не приживаются они у него. Трое уже было. А как последняя зимой на капище перебралась, к нам зачастил. Раньше тоже ходил, но больше пил.
Зачем, говорит, мне платить за то, что дома бесплатно валяется?
Я хоть и маленькая была, а понимала, что "валяется" - это не образное выражение. Скорее всего, и вправду валяется. И не от большого здоровья.
"Девочек" и раньше били "гости", но в тот день, я за доктором бегала, и вместе с ним в комнату "девочек" вошла. Не верилось, что недавно э т о было лицом... не очень красивым, кстати, лицом, частенько опухшим и неприятным, с небольшим шрамом на двойном подбородке, но все же... лицом. Человеческим, даже женским...