Ашт. Призыв к Жатве

Полоскова Дина

– Интересно, а что мне еще думать? Вы не даете возможности побыть одной. Хотя бы и перед смертью. Такие же примерно, с большего, как вы, уже убивали меня на этой планете. Ваше присутствие деморализует. А может, это и есть ваша цель?

Мерцающий силуэт почернел. Видимо, от досады.

Трее захотелось плюнуть в него, но в следующую секунду она порадовалась, что не успела этого сделать.

Потому что пустой ореол стремительно наполнился красками, они забродили, заиграли в его пределах, прорисовывая контуры, чтобы в

следующий момент улыбнуться Трее ее собственной улыбкой.

Трея вздрогнула, а потом скривилась.

– Пошло, - сказала она.
– Значит, я права. Твоя функция - деморализовать меня.

Трея, сидящая напротив, перекинула ногу на ногу, и стоило Трее вернуть взгляд к ее лицу, оказалась Алексом.

Трея вскрикнула.

Алекс задумчиво смотрел на нее, и чем больше Трея смотрела на него, тем больше понимала - это не ее муж. Это не Алекс. Ее намеренно сводят с ума.

Алекс кивнул, и перед Треей оказался новый человек, к счастью, не виданный прежде, незнакомый.

С длинными тонкими волосами, неинтересной, серой внешностью. Нельзя сказать, что он непривлекателен, это было бы неправдой, просто на ровном стандартном немолодом лице не за что было зацепиться взгляду. Это был тот самый случай, когда при пропаже такого человека и при просьбе следователя описать его, знакомые выдали бы что-то вроде: глаза, нос, губы, то есть рот, лицо. Два глаза, да. У него два глаза, это мы помним точно.

Трея подумала, стоит ли говорить с этим странным существом, в том, что оно - живое, она сомневалась. По крайней мере, раньше не сталкивалась с такой странной формой жизни. Наверняка, это их местный робот. С этими их технологиями, - подумала она.

А может, куда проще - голограмма. Из списка развлекательной программы перед смертью. Вот только я ничего подобного не заказывала. Так что спасибо.

– В бесконечном круговороте перерождений каждое отдельно взятое существо не единожды бывало нам матерью или отцом, - неожиданно приятным, хорошо поставленным голосом, произнес не то робот, не то призрак.

– Вот как, - только и нашлась Трея.

Мужчина напротив склонил голову, разглядывая ее.

– Я поняла!
– Обрадовалась Трея.
– Вы здесь, чтобы вести со мной душеспасительные беседы... Или как это называется в вашем сумасшедшем мирке?

– Человек, - спокойно сказал мужчина.
– Ты должен радоваться. Через тэра ты присоединишься к з н а н и ю Ашт. Станешь его вместилищем, выражением воли.

– Выражением воли знания? Аоллар сказал, что я буду чем-то вроде наполнителя для идола, если я правильно его поняла. Сказал, прежде чем начать убивать меня. Знаете, как это?

– Хранители проходят похожую инициацию, - сказал мужчина.

– Да что за мир у вас такой! Из детей воспитывают роботов, запрещают им эмоции, женщин держат на коротком поводке, на улицах женщины обязаны сливаться со стенами. Хранители знания, или кто вы там,

приобщаются к этому знанию через мучительную смерть...

– Ты не прав, человек, - ответил Хранитель.

– В чем?

– Во всем. Ты превратно судишь о мире высших. Физическая оболочка слишком слаба, чтобы принять з н а н и е Ашт. Мне пришлось избавиться от нее.

– А эти ваши... Аст-Асар, они это ваше знание хранят?

Хранитель покачал головой.

– Нет. У них другая функция, другое предназначение.

– Знаю, слышала. Радение обо всех существах во всех мирах?

– Не смейся, человек. В тебе говорит обида и злость. Когда омраченный эмоции уйдут вместе с грубым физическим телом, тебе станет стыдно за эти слова.

– Как же мне станет стыдно, если не останется больше ни одной омраченной эмоции? Или стыд - не омраченная?

– Ты цепляешься к словам, не понимая их сути, - высокомерно ответил призрак.

– Куда мне понять!

– Не держись ни за свое тело, ни за душу, и, не смотря на бессмысленность твоего существования, увидишь свет. Станешь светом.

– Спасибо, - вежливо поблагодарила Трея.
– Наверно, белым, да?

Хранитель не обратил внимания на иронию. А может, не заметил ее. Он продолжил увещевания.

– Получив доступ к знанию высшей расы, став этим знанием, ты навсегда избавишь себя от бессмысленной цепочки перерождений.

– А с чего вы взяли, что я хочу от нее избавиться?
– удивилась Трея.
– Вы так говорите, как будто я сама напросилась к вам на казнь.

– А разве нет?

Трея опешила.

– Нет, можете меня вычеркивать, милейший! Не просила я смерти от боли.

– Да я не об этом, - Хранитель махнул рукой, - разве ты не хочешь прекратить свои странствия из жизни в жизнь?

– Совершенно не хочу.

– Как это возможно?!
– патетически воскликнул Хранитель.

– Вы знаете, запросто!

– Я понял, человек. Ты еще невежественнее, чем я думал.

– Возможно. Вот и хочу пожить подольше, глядишь, научусь чему-то нужному.

– Я должен поведать тебе свою историю.

– Ну, раз должен, поведай. Не запрещать же тебе, правда?

Хранитель проигнорировал сарказм Треи.

– Я был молод, как ты...
– начал он.

– И жив?
– перебила его Трея.

– Ты говоришь со мной, человек, как я могу быть мертв?
– сварливо ответил призрак.

– Запросто, - сообщила Трея.

– Ты невежлив, невоспитан, мыслишь предвзято и узко, - заявил Хранитель.

– Меньше текста, любезный, меня скоро на казнь поведут.

– Не поведут, - беспечно махнул призрак рукой.
– Целую тэра не поведут. Есть время поговорить.

– Да, замечательно, - согласилась Трея.

– Итак, я был молод и беспечен. Я тратил драгоценное время на то, что сидел, и смотрел, что происходит на улице...