Ашт. Призыв к Жатве
Шрифт:
– Вилиса, - проследила Иветт взгляд Раки.
– Меня просто успокаивает этот запах. С детства привыкла к нему. Даже сушу в своей китэ, и делаю закладки для книг, и у изголовья кладу...
Девушка запнулась, закусила тонкую бледную губу - единственный изъян на бледном лице, который с лихвой компенсировали огромные, кукольные, темные, почти черные глаза в роскошных ресницах. Медре и остальным мио было понятно, что это украшение не покинет мио Иветт с возрастом, наоборот, когда лицо молодой девушки станет произведением искусства, до чего доводят свою внешность си-тэль
– Когда вы наденете итарсе, мио Иветт, ни у кого рядом не будет шансов, ни у одной мио! Как хорошо, что я выпускаюсь оборотом раньше!
Сейчас мио Иветт выглядела обескураженной, она, ни с того, ни с сего, разоткровенничалась на ровном месте, с человеком, которого совсем не знает, но к которому пришла за помощью... Зачем-то сказала, что нюхает вилису, когда нервничает, а потом сообщила, что вилиса у нее повсюду... Вот глупая!
– Понимаете, - начала она, и Раки не перебивала ее.
– Это так неожиданно вышло...
– Мио Иветт... Иветта, - Раки хорошо виден испуг в глазах старшей по группе, отчего она сама невольно заразилась мандражом, - Что случилось?
– Не со мной, - поспешила ответить Иветт, и Раки перевела дух. Вздохнула спокойней и сама Иветт.
– Медре Терения поручила мне поговорить с новенькой.
– Со мной? Медре Знающая?!
– не поняла Раки.
– Да нет же! Надо же, я до сих пор не сказала... У нас новенькая, девочка пятнадцати оборотов. И мне поручили поговорить с ней, ввести в курс, рассказать о группе, о занятиях.
Картина начала проясняться.
Когда Раки лежала в палате догдэс, первой из девочек, кого она встретила, была именно мио Иветт. А еще Олена, Вейлиса, Серсена, Роста, Милия...
Об Академии рассказывала только Иветт, остальных привело любопытство, всем хотелось посмотреть на новенькую. Ну и официальное разрешение не ходить на свободные занятия тоже сыграло роль. У Раки до сих пор было это разрешение - и вся группа ей завидовала. Забывали только, что эти окасе, когда остальные плавают в бассейне, рисуют, поют, сочиняют стихи, развивают слух, занимаются культурой тела, она, как проклятая, сидит в своей китэ за томиком Устава!
Да, когда это стало возможным, ее навещали каждый день, во время свободных окасе...
А сейчас. Начнем с того, что свободные окасе благополучно закончились, сейчас время ужина, и мио Иветт пришла к ней, явно для того, чтобы пригласить с собой, присутствовать при беседе с новой мио. А по нервно подрагивающим рукам и покусанным губам, по основательно измочаленной ветке вилисы можно понять, что у новенькой она уже была. Какой из этого делаем вывод? Наверно, у бедняжки жуткая акклиматизация, Раки вспомнила, как сама мучилась, но о том, что Иветт никогда не пугало плохое самочувствие новой мио, наоборот, старшая помогала,
– Акклиматизация?
– спросила Раки.
– Если бы, - прошептала Иветт.
– Ее прислали из Райо. И я понятия не имею, что делать... А вы... Ты... не болтаешь особо...
Видимо, выражение лица Раки красноречиво повествовало о недоумении и умственном ступоре, потому что Иветт дернула ту за руку.
– Пойдем, сама увидишь!
Потом опомнилась, сказала совсем другим тоном:
– Мио Айнона, приведите в порядок прическу и форму одежды, и следуйте за мной.
Правда, спустя окандэ нетерпеливо топнула ногой в аккуратной, кофейного цвета туфельке.
– И так сойдет, пошли!
– и потянула Раки за собой.
***
Здание догдэс в городке Академии отразило белыми стенами закатный свет Астаира. Стоило Раки и Иветт подойти к главному проему, как он открылся, впуская мио в себя.
Зашли без кода, отметила Раки, точно, Иветт здесь уже была.
Два уровня вверх - как все здесь знакомо Раки! Новенькая девочка лежит в палате, где не так давно лежала она сама.
Мио Иветт замешкалась перед проемом палаты, и Раки поняла, что та нервничает даже больше, чем могло показаться на первый взгляд.
Она боится, поняла Раки и взяла Иветт за руку. Думала, старшая отдернет руку, напомнит Раки о субординации, но Иветт неожиданно сжала пальцы и виновато улыбнулась.
– Пошли, - мягко сказала Раки, Иветт кивнула.
Проем исчез, чтобы вновь возникнуть за их спинами, стоило девочкам перешагнуть порог.
Здесь все было вверх дном. Когда здесь лежала Раки, сильнее пахло лекарствами, но было куда чище и уютнее. А сейчас... Перевернутый поднос, водоросли из салата устилают пол, смятые грязные простыни, полотенца...
Темноволосая девушка, нахохленным комком сидит на кровати и кутается в простыню. Взъерошенной прической, взглядом исподлобья она напоминает драчливого воробья.
Новенькая оказалась милой на вид, и даже хорошенькой, если бы не потекшая с глаз и губ краска, цинично вывернутая линия рта и едкий, колючий взгляд. Рядом с кроватью валяется несколько скомканных жгутами полотенец, и еще два жгута свисают, привязанные к железным бортам койки.
Алая полоска у рта девчонки, которую Раки сначала ошибочно приняла за размазанную помаду, оказалась розовым следом-отпечатком.
Ее привязывали к кровати!
– поняла Раки, заметив, что девчонка осторожно трет запястья, и поджимает ноги, словно боится, что ее опять схватят. Зачем?!
Объяснился испуг Иветт, и нерешительность старшей мио, и алый след на безупречно белой, гладкой щеке. Раки сразу стало ясно, кто именно отвязал новенькую.
– Опять приперлась, - нехорошо осклабилась новенькая, обнажая мелкие белые зубы, что сразу добавило ей сходства уже не с воробьем, а с каким-то хищным зверьком, с хорьком, что ли... нет, скорее с куницей! - Мало тебе?! Еще одну притащила?