Асмодей
Шрифт:
– А это, – Астарот протянул демону длинный свиток с перечнем сотен имен, – новые назначения. Левиафан, – он указал на имя во главе списка, – согласился поддержать наше революционное начинание, но взамен потребовал для себя обитель Асмодея и доступ к Пустоши Абаддон. Как по мне – приемлемая плата.
– Хорошо, – подписываясь и под этим свитком, произнес Вельзевул.
– И последнее, властелин. Листы помилования для рыцарей, которые решились выступить на стороне Люцифера. Асмодей, Абаддон, Азазель и некоторые из их могущественных союзников…
– Что?! – взревел Вельзевул сбрасывая со стола свитки. – Не бывать этому. Пощади своего врага, и он взбунтуется вновь.
– Вельзевул,
– А что, мне нравится, – усмехнулся Вельзевул. – Пусть страдают, как и должно страдать в Аду, – росчерком пера он решил судьбу всех своих врагов, будучи в прекрасном расположении духа. Сейчас, примеряя на себя новые обязанности, ему казалось, что победа как-никогда близко. Ее пьянящий аромат уже наполнил зал заседаний, распространился по всему Черному замку, выметая из него тлен и прах былой власти.
– На сегодня это все, – прибирая к рукам грамоты, произнес Астарот.
– Зачитайте их с балкона, пусть каждый демон в Аду знает, что Вельзевул верен своему слову!
– Разумеется, Владыка, – отвесив небольшой полупоклон, произнес демон, выходя из зала. Что ж, своего он добился, пусть и поступившись принципами. Пусть Вельзевул играет во всесильного властелина, пусть подписывает приказы, пусть вершит судьбы, а править будет он – Астарот. Находясь в тени, он постепенно, шаг за шагом, будет хитростью своей и лестью отнимать у него кусочки лакомого пирога, а когда слепец прозреет, будет уже поздно. А пока, пока нужно позволить ему плести свои интриги, убирать их общих врагов и наживать новых. Главное, не потерять бдительности, не ослепнуть, как его предшественник.
С этим он разобрался блестяще, оставалось дело за малым, разыскать Астарту. Она все больше занимала его мысли, мешая сконцентрировать внимание на насущных вопросах. В очередной раз мысленно воззвав к ней, демон прижал к груди магический перстень. Слабое сияние, зародившееся внутри его граней, вырвалось на поверхность, уносясь за пределы Черного замка. И вот оно! Нашел! От радости демон чуть было не потерял концентрацию, супруга наконец откликнулась на его зов. Правда радость Астарота была не долгой, ибо подтвердились его самые тяжкие подозрения. В плену… она была в плену у злейшего врага. Но почему она отозвалась только сейчас? Неужели… неужели и Астарта переметнулась на сторону Люцифера?
– Да будьте Вы все прокляты! – прорычал он, до хруста сжав кулаки. Власть штука коварная, требующая немалых жертв от каждого, кто решил с ней играть. Вот и Астарот столкнулся с вечной проблемой выбора. Власть или страсть; огонь и зной, либо тепло и свет! Нет, выбора у него нет. Раньше он думал, что не сможет отказаться ни от одной из них, на деле же все оказалось куда проще. – Пусть будет так!
========== Глава XIV ==========
Кругом царила тишина, и ночь уже успела укутать своим черным пологом пустынную округу. Деревья, высаженные вдоль дороги в редкую аллею, мирно покачивались на ветру, сбрасывая с себя лохмотья когда-то прекрасного летнего наряда. Сухие листья, поднимаясь с земли, кружились вокруг одинокой кареты, которая, утопая в грязи, медленно двигалась к Парижу. Периодически застревая в дорожной колее, она каким-то немыслимым образом вырывалась из этой трясины,
– Милорд, до ближайшего постоялого двора чуть больше трех миль. Лошадям нужен отдых, не изволите ли отдохнуть до утра? – проговорил возница, постучав в заляпанную глиной дверцу кареты.
По правде говоря, в отдыхе нуждались не только лошади, но и люди. Сам кучер после борьбы с осенним бездорожьем не чувствовал ни рук, ни ног, а потому искренне надеялся на благоразумие своего хозяина, на теплый соломенный тюфяк на заднем дворе, и на добрую пинту деревенского пойла, которое местный люд невесть отчего гордо именовал вином. Но ни одной из этих надежд не суждено было сбыться. Молодой аристократ, взращенный в роскоши и достатке, видимо не желал вдаваться в тяготы простого народа, да и сам в отдыхе судя по всему не нуждался.
– Поменяйте лошадей на конюшне и сразу в дорогу. К рассвету нам нужно быть в Париже, – только и ответил мужчина, нетерпеливо ударив тростью о дверцу.
– А как же мадам? – хватаясь за последнюю надежду на отдых, произнес старик с заляпанной в грязи и запутавшейся бородой. – Юные барышни тяжко переносят дорогу, того и гляди хворь какая сразит.
– Ты забываешься! – сверкнув глазами, прошипел мужчина. – Делай, что говорят! Кто ты такой, чтобы обсуждать мои приказы.
В этот раз возражать старик не решился. Не первый год он состоял во служении у этого загадочного дворянина. Многое повидал с тех пор, знал и о переменчивом темпераменте своего господина, и о его тесной дружбе с рогатым и темными искусствами. Пожалуй, этого сгорбленного старика, принимавшего разные обличья, можно было назвать не слугой, а пособником и верным товарищем, а потому в разговоре с ведьмаком, он зачастую позволял себе лишнего.
Покорно усевшись на козлы, возница помянул про себя черта и всю падшую братию, стегнув хлыстом взмыленных коней. Жалко ему было, ох жалко. Это ж видано ли делать, менять породистых скакунов на кляч придорожной таверны. Расточительно!Необдуманно! Знать бы еще ради чего молодой хозяин решился на такие траты. Но ни один фамильяр не мог ослушаться прямого приказания, а потому, стиснув зубы, постарался максимально быстро добраться до деревни.
В одном лишь старик ошибся, и сам Лионель нуждался в отдыхе не меньше, чем его слуга, но позволить себе такую роскошь не мог. Уже около суток они находились в пути, миля за милей отдаляясь от родного города, где ныне властвовал суеверный ужас.В довершение ко всему забот ему добавляла его спутница, так и не приходившая в сознание. Магия забрала слишком много энергии ее души, лишив телесную оболочку сил. Ее фарфоровое, как у куклы, лицо казалось безжизненным; черные, как смоль, волосы утратили былой блеск; хрупкое тело покорно обмякло в его руках, и если бы едва уловимое дыхание не обжигало его шею, ведьмак бы решил, что несчастная повторно отдала душу Дьяволу.
Сильнее прижав девушку к себе, Лионель поднес к глазам ее потяжелевшую ладонь, вглядываясь в чарующие грани перстня. Огромный изумруд даже в кромешной тьме сиял отражением адского огня, переливаясь в лунном свете. Не простая вещица, сильный артефакт. Несколько раз он пытался снять кольцо с ее руки, но золотая оправа будто заключила хрупкий пальчик в стальные тиски, а камень каждый раз оставлял огненный поцелуй на его коже. Сомнений в том, что эта бесценная реликвия принадлежала Асмодею у ведьмака не было, слишком хорошо он был знаком с адской иерархией, хотя чести быть лично представленным князю плотского порока не имел.