Асмодей
Шрифт:
– Да будь ты проклят! – прокричал Астарот, видя, что Аластор готов сыграть последний аккорд в этой мелодии смерти. Выставив перед собой ладонь, рыцарь пропустил сквозь свое тело такое количество энергии, что и перстень, и глаза его налились огнем. Яркая вспышка, отбросившая нападавшего, а вместе с ним и сотню сражавшихся вокруг, осветила небеса. И всполох этот был столь ярок, что на Земле обратился в истинную бурю, спровоцировав легкое землетрясение. Кругом стало необычайно холодно, даже огонь, пылающий вокруг не мог согреть плоть. И холод этот был столь мучительным, что кровь замерзала прямо в ранах. Астарот поежился,
А битва тем временем ушла вперед. Выбравшись из под горы трупов, демон осмотрелся по сторонам. Да, сложно было представить Ад более… ужасающим. Стены огня окружили поле со всех сторон, то и дело на землю обрушивались метеоритные дожди, а от магии в глыбу льда обратились даже пламенные воды Ахерона.
К тому времени, как Астарот отыскал кошмара, на котором мог бы продолжить бой, горн запел снова, и Вельзевул пустил свой резерв вдоль замерзшего русла реки. Астарот видел, как князь чревоугодия пролетел мимо, неся над головой свое золотое знамя, трепетавшее от ветра. Тысячи демонов окружали его, а всполохи огня играли на верхушках их пик. От этого удара оборона Асмодея разбилась, как хрустальная ваза, брошенная на пол. Но куда запропастился их предводитель?
Остатки его разбитой армии обратились в бегство, а те, кто не могли бежать, нашли вечный покой на проклятой земле, обагрив своей кровью потрескавшуюся землю. Обломки копий, мертвые тела усеяли берега Ахерона. Где-то вдалеке еще гремел шум битвы, но стоны умирающих, казалось, заглушали все. Оглядевшись по сторонам, Астарот встретился взглядом с Барбело, ведущей плененного демона. По ее лицу тянулся огромный порез, располосовавший щеку от скулы до подбородка, но вот глаза, все еще светившиеся боевым безумием, выдавали ее затаенное желание вернуться к битве.
– Пленных не убивать, – произнес Астарот, – Они нужны живыми и…– закончить он не успел, ибо крылатым ужасом над их головами пролетел Асмодей, а следом за ним с мечом наголо и Вельзевул.
– Стой, трус! – от безысходности ревел претендент на адский трон, будучи не в силах настигнуть своего соперника. Вдогонку Асмодею летели то огненные шары, то кольца холода, то град стрел, но каким-то одному ему ведомым образом, демон умудрялся отводить от себя все заклятия, к еще большей злости противника.
– Он убьет его?! – подскочив к Астароту, чуть ли не пропищала Барбело.
– Если сумеет догнать! – съехидничал демон, провожая злополучную парочку взглядом. – «Он уводит его подальше отсюда».
Назвать Асмодея трусом было нельзя, впрочем, как и глупцом. Хотя что-то в тактике его боя в этот раз отличалось от того, что демону доводилось видеть прежде. Не решаясь сразиться с Вельзевулом в открытом бою, он уводил того подальше от поддержки войск. Может для того, чтобы скрыть свое поражение от жаждущих глаз, а может потому, что приготовил какую-то коварную ловушку.
– Бхагавар, направьте за ними отряд лучших воинов, – проговорил он, подозвав к себе рослого демона, облаченного в простой чешуйчатый доспех, – приведите ко мне пленных. Беглецов не преследовать.
– Будет исполнено, Владыка, – отвесив неглубокий поклон, отозвался демон.
Зайдя в наскоро установленный шатер, Астарот стянул с себя наплечники и стальную кольчугу, куском изодранного плюмажа перетянув рану. Малая кровь за победу… но победа ли это? Слишком легко, чтобы быть правдой.
Потянув
– Владыка, – отозвался Бхагавар, – как вы и приказывали, отряд направился вслед за Мессиром, а пленник ожидает вас у входа в палатку.
– Зови его.
Однако вместо одного пленника в шатер ввели сразу четверых демонов, скованных по рукам и ногам магическими цепями. Увечные, в искорёженных доспехах, истекающие кровью, они представляли собой весьма печальное зрелище. Среди них Астарот узнал и своего недавнего противника, которому каким-то чудом удалось выжить после его заклятия.
Аластор, несмотря на ранения, стоял горделиво подняв голову, будто внутри него был несгибаемый стержень. Стойкость, достойная уважения.
– Сколько вас было? – направив на пленных агатового цвета глаза, произнес Астарот, но ответом ему было лишь молчание. Опустив глаза, пленные жались к Аластору, черпая уверенность в его силе духа. – Я повторяю свой вопрос: сколько вас было? Поверьте, лучше бы вам заговорить, в противном случае вы замолчите навсегда, и смерть ваша будет ужасна. – Астарот прошелся взад-вперед по шатру, остановившись около невысокого беса, относительно молодого адского порождения, который, наверняка, и в мире живых еще не побывал. – Молчите… что же, может его пример вдохновит вас на взаимный разговор. Поверьте, это в ваших интересах. Владыка Вельзевул милостью своей готов подарить вам прощение, смерть заменив вечным изгнанием, – но заключенные молчали, – это ваш выбор.
Заслонив бесёнка своей тенью, Астарот одним точным движением нанес тому удар в живот, пробивая доспехи, разрывая кожу, зажав внутренности в смертельной хватке. Изо рта у пленника хлынула кровавая пена, глаза скрыла поволока боли, и он бессильно осел на колени, стеная и корчась в агонии. Астарот же, смакуя каждую секунду, продолжал истязать его плоть, по очереди перебирая органы, однако вскоре эта забава ему наскучила, и демон, ухватив печень пленника, вырвал ее, бросив себе под ноги.
– Итак, я все еще не получил ответ на свой вопрос! – подходя к следующему в очереди, продолжил он. – Сколько вас было? Где Азазель? Где Абаддон?
Этим демоном оказался Сорен, один из верных сторонников князя гнева. Подняв на Астарота полный презрения взгляд, он закусил губу, обнажая острый клык, но ни проронил ни слова, когда же демон обратил на него свой черный взгляд, в сердцах он плюнул ему в лицо кровавой слюной.
– Значит, это твой выбор?! – отирая щеку, произнес рыцарь. – Как угодно!
Проведя ладонью перед его лицом, демон произнес какое-то заклятие. Черный камень на перстне сверкнул красным сиянием и погас. А вслед за вспышкой последовал душераздирающий вопль. Узник стал сгорать изнутри, кожа его начала пузыриться и обугливаться, пеплом осыпаясь под ноги, но он был жив. До последнего мгновения чувствовал эту нестерпимую боль, пока даже кости его не обратились в прах, а дух не вырвался на свободу из оков бренного тела. Но и тогда он не обрел покоя. Сделав глубокий вдох, Астарот втянул в себя черный дымок его души, наградив оставшихся лучезарной улыбкой.