Аспекты православной эзотерики – «Бесы»!
Шрифт:
Мне и тебе нужен другой путь (продолжает св. епископ Игнатий, обращаясь к иноку, которому пишет, — сам владыка был особенно многоболезнен, испытывал тяжкие телесные недомогания): относительно тела нам надобно хранить и хранить благоразумную ровность, не изнурять сил телесных, которые недостаточны для несения общих подвигов иночества. Всё внимание наше должно быть обращено на ум и сердце: ум и сердце должны быть выправлены по Евангелию. Если же будем изнурять телесные силы по пустой, кровяной ревности к телесным подвигам, то ум ослабеет в брани с духами воздушными, миродержителями тьмы века сего, поднебесными, падшими силами, ангелами, сверженными с неба. Ум должен будет ради немощи тела оставить многие сильные, существенно необходимые ему оружия — и потерпеть безмерный ущерб…”.
Пост, бдение, молитва — всё должно идти ровно, мерно, спокойно, не уклоняясь ни в какую крайность. Тогда создаются
Видно, что нашему времени уже не даны сильные, действенные подвиги внешние; об этом говорят многие последние отцы Церкви, да и у древних находим такие же пророчества о последних христианах: что те будут проводить жизнь очень слабую, даже и монахи, но спасаться будут терпеливым несением скорбей и искушений. Конечно, и теперь найдется множество смелых людей, способных на высокие подвиги, — но найдутся ли такие, которые способны разумно ими воспользоваться?! Внешние подвиги всё более и более заменяются внутренними, не менее трудными, а внутренние — всё более заменяются тяжкими скорбями и искушениями, окружающими христианина со всех сторон… Сохранить правильное, кроткое, безропотное, молитвенное внутреннее своё состояние, сохранить сердце от скверн беснующегося мира, не изменить Православию — вот немалый подвиг в наше время…
Другой современный нам отец, игумен Никон, говорит: “Святые угодники объясняют нам, что в последние времена монашества не будет вовсе, или кое-где хоть останется наружность, но без делания монашеского. Не будет никаких собственных подвигов у ищущих Царствия Божия. Спасаться же будут только терпением скорбей и болезней. Почему не будет подвигов? Потому что не будет в людях смирения, а без смирения подвиги принесут больше вреда, чем пользы, даже могут погубить человека, так как они невольно вызывают высокое мнение о себе у подвизающихся и рождают прелесть. Только при руководстве очень опытных духовных людей могли бы быть допущены те или иные подвиги, но их теперь нет, не найти. Руководителем является Сам Господь, да отчасти книги, кто имеет их и может понимать. Как же руководит Господь? — Попускает гонения, оскорбления, болезни, длительную старость с тяготой и немощами. Без смирения человек не может без вреда для себя получить и какие-либо дарования Божий. Вот почему и предсказано, что в последние времена ввиду усилившейся гордости люди будут спасаться только терпением скорбей и болезней, а подвиги от них будут отняты”.
По-видимому, те, кто теперь истинно ищет спасения души и желает охраниться от разных соблазнов и прелести, должны проводить жизнь самую скромную, все делать очень осторожно и соразмеренно, особенно хранить себя от всего показного и выдающегося, ненавидеть в себе тщеславие, по возможности скрывать свои подвиги от людей. Мы опять возвращаемся к временам как бы тайного, сокровенного христианства, должны скрывать свои добродетели, но не по причине гонения от язычников, а по причине гонения от страстей и лжи — как вовне, так и внутри нас. После сказанного необходимо сделать ещё одно предостережение: многие из нас, ясно увидев свои слабые силы, неспособность к правильному несению сильных, действенных внешних подвигов, охладив свой первоначальный душевный пыл, основанный на самомнении, могут впасть в такую крайность: вообще оставить внешние труды и упражнения; при всяком случае, требующем усилия и борьбы над собой, отсечения своей воли, смоотречения, оправдавшись немощью, убегать от этой брани, говоря: “Мы такие слабые, теперь не те времена; если мы начнём утруждать себя, то впадём в прелесть”, или: “С нас теперь малый спрос! Лишь бы не грешить тяжко, а остальное — как-нибудь”, и т. п. Ленивый, расслабленный, своевольный человек может с радостью схватиться за подобные вышеприведенным высказываниям св. отцов, чтоб оправдать ими своё бездействие, со спокойной совестью предаться покою и небрежению, думая, что ему достаточно для спасения одного такого “смиренного”
“Непрестанно бодрствуй над собою, чтобы не быть обольщённым и сведённым в заблуждение, чтоб тебе не впасть в леность и нерадение, чтоб не быть отверженным в будущем веке. Горе ленивым! Приблизился конец их и некому помочь им, нет им надежды спасения”
“Кто держит себя как должно, тот трудится, себя не жалея, себе внимая и возгревает в сердце религиозные чувства. Как только начнет он оттягивать от трудов по богоугождению, тотчас за сим следует блуждание мыслей и охлаждение сердца. Если не остановится, то быстро ниспадает в нерадение и беспечность, нечувствие и рассеянность. Это паралич душевный, или погружение души в смерть”.
“Везде потребно нам, — говорит св. Иоан Златоуст, — усердие и многое разжение души, готовое ополчиться против самой смерти, ибо невозможно Царствие получить» [37] .
Золотая середина! Сам я не только осознал её мудрость и правильность, но глубоко, долгим временем прочувствовал эту истину!
Этот же тезис о равновесии и ровности — о «золотой середине» — дополняет следующее общее знание и высказывание старцев о том, что если кто чрезмерно налегает на молитву, то наиболее сильно страдает от бесов, бывает ими глубоко истязаем и бит. Полностью подтверждаю этот закон в своём опыте!
37
«О тайных недугах души», архим. Лазарь, М-95 г., с. 144–145, 148–153.
Впрочем, в связи с индивидуальным темпераментом воина на фоне срединного пути, возможен и такой темп духовной войны — умелое чередование периодов наступлений с обязательными последующими отступлениями (пассивностью).
Поделюсь своими переживаниями…
По окончании своего второго уединённого деревенского периода жизни я впервые испытал позицию «золотой середины», точку мистического покоя и равновесия…
За этот период при помощи бдения (осознания), поста и молитвы я выгнал из себя приблизительно около двадцати бесов, и моё существование получило качественно, принципиально иное измерение. Я наслаждался простым, очевидным фактом того, что я просто «есть», «существую»! Неописуемое состояние! При этом мне открывались прочие тайны сознания, и в частности сновидений. Однако я опять кое в чём переусердствовал, и один из бесов вернулся ко мне. В результате я оказался в каком-то странном устойчивом состоянии, которое не покидало меня. Мне хотелось покинуть деревню и на время прервать свою практику, я устал, мне захотелось «обыкновенной» жизни, общения с друзьями и пр. И в то же время возвращение к прежнему скучному, «монотонному» образу существования уже столь же сильно претило мне — уезжать не хотелось. И я как бы «завис»… Эта было то самое мистическое состояние — ни «да», ни «нет»…
Странное переживание… Когда и «хочется», и «не хочется», и «стремишься» и не «стремишься»… Маятник моего сознания застыл ровно по середине! На меня периодически обрушивался — никак более не назовёшь — именно обрушивался небывалый, какой-то нечеловеческий покой, не испытанный мною прежде. Завис…
Впрочем, как я осознал позже, это был только начальный, первичный тюнинг, настройка, на позицию равновесия. Покой нескончаемым водопадом ниспадал на меня, но в нём чего-то не доставало…
И все последующие несколько лет «царский» путь как бы сам являл мне себя, но вот однажды… Однажды я понял, что мне не хватало.
Случилось, что я оказался в точке АБСОЛЮТНОГО равновесия совершенно спонтанно. Это было всё то же «обрушение» покоя, но не то же самое…
Это случилось осенним вечером, когда я прогуливался, медитируя над определёнными идеями. Это обрушилось с «неба». Я наблюдал в небе множество тусклых и ярких звёзд, созвездий и млечных сгустков, путей… И всё это мгновенно стало как бы небесным нектаром, небесным молочным соком, коктейлем… Как если бы одна гигантская женская грудь, сосредоточив всё это небесное свечение и обратив его в нектар сознания, в космическое молоко бессмертия, стало вдруг питать меня — а во мне не было дна! Вселенская грудь отдавала мне нечто такое невыразимое и очень сладкое… и отдавала бесконечно! И я принимал, принимал… И не было в этом конца… И сам я был бессмертен и бесконечен. Я был настолько умиротворён, удовлетворён, насыщен, пресыщен, что…