Assembler, или Встретимся в файлах…
Шрифт:
– Наши похожи на людей лишь отдаленно. Руки, ноги, голова, туловище, но без отделки. Стандартная болванка от «Кибердайн Системс». Внутри металл, углепластик, композитные материалы, микросхемы. Оболочка – сверхчувствительный латекс и искусственная кожа. Материнская плата расположена в районе солнечного сплетения… «Душа ее прямо в желудке», – зачем-то процитировал слова известной песенки Ли.
Джессика осуждающе посмотрела на собеседников.
– Просим прощения за цинизм, – извинился за помощника и за себя Бонадвентур. – Мы здесь привыкли к тому, что машина – всего лишь машина. Ой…
Бонадвентур осекся, потому что это
Джессика вдруг чуть слышно запела:
Машина – всего лишь машина,Любить ее нету причины,Не стоит дарить незабудки —Душа ее прямо в желудке.– А ведь многим роботы заменяют друзей, близких, даже родителей, – грустно сказала Джессика.
– Извините, если чем-то обидели, – произнес Бонадвентур. – Нам сложно очеловечивать роботов, ведь мы знаем их ассемблер.
Джессику вдруг словно током ударило.
– Ассемблер?.. – повторила она.
Бонадвентур и Ли удивленно переглянулись.
– Да, ассемблер…
– Что это? Расскажите, – попросила Джессика.
Ее лицо раскраснелось. По всему было видно, что собеседница сильно взволнована.
– Ассемблер – транслятор программного кода. Многие программисты в шутку называют его душой машины, – произнес Ли.
Заинтересованный взгляд Джессики явно требовал дальнейших разъяснений.
– Ассемблер – старый и почти забытый язык программирования, нечто промежуточное между машинными кодами и языками третьего поколения. Вы про фортран, кобол, паскаль что-нибудь слышали?
Джессика неуверенно кивнула.
– Ну это такие языки программирования. Так вот ассемблер среди них – ископаемое. Как язык первобытного человека. Но именно он ближе всего к машинным кодам. Именно он находится на короткой ноге со всеми этими бесконечным ноликами и единичками, что появляются на экране, когда компьютер зависает и пишет фразу типа «что-то пошло не так».
– Первобытный код, – попыталась сформулировать Джессика.
– Похоже на то… Это как первый осмысленный звук из уст младенца, – улыбнувшись, сказал Бонадвентур.
– Чему вы улыбаетесь? – спросила Джессика.
– Да так, вспомнил кое-что из юности…
– Расскажите, прошу вас!
Джессика зачем-то полезла в свою сумочку, словно что-то в ней проверяя.
В последнем классе школы, еще в Советском Союзе, я ходил на курсы программирования в учебно-производственный комбинат, сокращенно УПК. Все тогда были обязаны ходить в УПК. Я мечтал там выучиться на водителя, но непонятно как угодил в программисты. Вначале я сидел на занятиях и ни черта не понимал. Все эти перфокарты, перфоленты, электронно-вычислительные машины размером с дом… До сих пор помню лампового монстра по преобразованию первичного кода – машину «Роботрон 17–20». Сколько нервов она мне попортила, сколько перфокарт требовалось в нее впихнуть, чтобы прописать то, что сейчас делается одним кликом! Программирование казалось мне скучным, неинтересным. Все изменилось, когда мы стали изучать ассемблер. Всех этот язык бесил. Всем хотелось работать на популярном тогда фортране, ну или на бейсике. Но меня
– А вы помните кого-то из ваших школьных друзей, тех, кто тогда учился вместе с вами в этом УПК? – спросила Джессика.
– Друзей, – удивился Бонадвентур, – помню конечно. Мы дружим до сих пор. Все, между прочим, стали неплохими программистами. Илюха Шульман и Дима Казанков сейчас в Гугле на топовых должностях. Толик Волков в Москве большая шишка в Академии Наук. Ну и, конечно же, наша главная звезда Софья Касперская…
– Та самая?..
– Та самая…
Джессика почему-то облегченно вздохнула. Выглядело это так, будто с ее плеч свалился тяжкий груз. Она вновь порылась в своей сумочке, затем взглянула на часы и неожиданно произнесла:
– Знаете что, я, пожалуй, не стану наблюдать за убийством очередного робота. У меня скоро деловая встреча. Отправляюсь на нее. О том, как прошел ваш великий эксперимент, расскажете завтра. Хорошо?
– Хорошо, – согласились Бонадвентур и Ли.
– Можете не провожать, я помню, где выход, – сказала Джессика и быстро прошмыгнула за дверь.
– Комбинезон! – крикнули они одновременно, но та их уже не слышала.
Выращивать фиалки и нянчить внуков
– Что это на вас надето?
Генерал Скотт сидел за рулем черного внедорожника и удивленно таращился на открывшую дверь пассажирку.
– Черт, забыла снять комбинезон, – погружаясь в автомобиль, сказала Джессика.
– Там что, зона заражения? – спросил генерал.
– Дроны-вампиры, реагирующие на тепло человеческого тела…
Лицо генерала окаменело.
– Шутка, – сказала Джессика.
– А жаль, – генерал покачал головой. – Идея мне нравится.
– Мне тоже, – поддержала Джессика, пытаясь стащить с себя комбинезон.
– Оставьте, потом снимете. Расскажите лучше, как там дела?
– А вы разве не слышали? У меня же был включен коммуникатор.
Слушать в прямом эфире было бы слишком глупо, – отмахнулся генерал. – Сигнал могли засечь и отследить. Расскажите лучше о ваших ощущениях. Кто, на ваш взгляд, все организовал? Это сделал он – Петров?
Джессика покачала головой:
– Сильно сомневаюсь. Думаю, он на такое не способен. А вот его друзья вполне. Все они с именами, с возможностями, есть среди них и настоящие звезды, например Софья Касперская…
– Та самая?
– Та самая…
– Интересно, как они это сделали и главное – зачем?
– Могли ради шутки.
– Такое! Ради шутки! – вскипел генерал.
– Русские! – улыбнувшись сказала Джессика. – Вы говорили, у Петрова скоро день рождения. Так вот эта ситуация вполне может оказаться веселым розыгрышем – подарком друзей ко дню рождения.
– Забавная версия. Но я думаю, что это сделал Петров, – заявил генерал. – Кто он был до недавнего времени – так, программист средней руки и мелкий хакер. Шестнадцать лет назад привлекался за взлом системы управления дорожным движением. Хотел перенастроить светофоры в своем районе, чтобы ему по дороге на работу всегда горел зеленый. Сомнительное достижение! Ну а сейчас – совсем другое дело! Я бы сказал – переход в высшую лигу!