Assembler, или Встретимся в файлах…
Шрифт:
– В смысле?
– Как только содержание сигнала попадет в прессу – тебя объявят либо мессией, либо террористом, либо мошенником. Все разведки мира обложат тебя со всех сторон, если уже не обложили… Кстати, тебе еще никто не звонил, ну там из Вашингтона, Пентагона или какого-нибудь АНБ?
– Нет, – ответил Бонадвентур, а сам вспомнил неожиданный визит Джессики Уотсон из офиса в Вашингтоне. – Если вдруг позвонят, я тебе сразу же сообщу.
– Еще чего! Даже не думай! – резко ответила Софья. – Не хватало, чтобы моя компания попала под колпак спецслужб. Ты же сам знаешь:
– Что началось? – прервал Бонадвентур. – Я вообще не имею к этому никакого отношения. Даже если это не шутка и сигнал есть – он не про меня. Сколько на свете Петровых. Шпионский скандал помнишь, ну там, где отравили кого-то? Может, это тот самый Петров? При чем здесь я?
– Погугли в интернете на тему трех слов: «Бонадвентур. Петров. Ассемблер». Все увидишь сам. В выдаче ты первый. Все этот твой учебник «Ассемблер для начинающих».
– Да при чем здесь выдача в поисковиках? Когда это интернет стал главным источником информации для спецслужб? И, вообще, – ты что, правда веришь, что я это сделал? А как? Послал спутник на Марс?
По ту сторону связи возникла небольшая заминка. Затем Софья продолжила голосом мечтательным, но одновременно каким-то сухим, чеканящим:
– Помнишь, как в детстве мы в шутку называли тебя Боно? А ты тогда обижался, говорил: «Хватит сравнивать меня с каким-то волосатым рокером». А мы еще тебе в ответ: «Дурачок, этого рокера во всем мире знают». Я много видела твоих чудачеств, но сейчас… Нет никакой разницы – ты это сделал или нет. Ты мой друг и ничто этого не изменит. Пойми важную вещь – совсем скоро ты станешь как Боно, а может и покруче. О тебе точно узнает весь мир! Вот только…
Голос Софьи Касперской стал еще более жестким и акцентированным:
– Вот только… как говорил мой покойный папа-адвокат: когда возникает что-то непонятное – время нанимать хороших юристов. А в твоем случае, как мне кажется, это надо делать срочно. Пока тебя не утащили куда-нибудь в Гуантанама и не препарировали твой мозг где-нибудь в подземной лаборатории. Потому что – если это сделал ты – то это пи…ц как круто, а если не ты – то это пи…ц как страшно! Ты меня хорошо понял?..
Из уст утонченной Софьи русский мат звучал настолько убедительно, что Бонадвентур даже не думал сомневаться или спорить.
– Как думаешь – сколько у меня времени? – спросил он.
– Считанные часы, – ответила Софья.
Бонадвентур прервал связь, открыл в коммуникаторе присланный Софьей контакт и написал сообщение:
«Мое имя Бонадвентур Петров. Обращаюсь по рекомендации Софьи Касперской. Нужна ваша помощь».
В этот момент в помещение ворвался помощник Ли. Его лицо и одежда были перепачканы чем-то зеленым.
– В
Бонадвентур узнал в ошметках внутренности робота.
– Ого, вы пробили обшивку?..
– Мы разнесли болванку в клочья! – воскликнул Ли.
Лаборатория тактильности номер три напоминала шабаш грудничков, добравшихся до банок с зеленкой. Зеленым был даже потолок.
– Какова мощность?
– Не смогли измерить, шкалы не хватило, – почему-то шепотом произнес Ли.
– А где тело робота?
– Везде, – Ли обвел взглядом все внутреннее пространство лаборатории. – Болванку раздробило на тысячи кусочков и разметало по стенам.
– А материнская плата?
Ли продемонстрировал свою ладонь, на которой лежало несколько мелких черных обломков.
– Мы нашли шесть кусочков, где остальное – пока неизвестно. Думаю, обнаружим, только когда все соберем и просеем через сито. Ну или отожмем тряпками в ведро. Я даже не знаю, как это все собрать…
– Так значит, у нас получилось…
– Выходит, что получилось, – согласился Ли. – Только, похоже, мы зашли не с того конца. В техзадании не было сказано изобрести адскую бомбу…
– Да уж, – согласился Бонадвентур. – Вместо того чтобы уменьшить защитные свойства роботов, мы выдумали какой-то жуткий способ их уничтожать. А каков был носитель?
– Пуля.
– Пуля?..
– Да, обычная девятимиллиметровая пуля с разрывным сердечником. Только вместо разрывного порохового заряда в сердечнике было что-то другое.
– И что же?
Ли как-то странно улыбнулся.
– Надо спросить у Моники…
– Какой Моники?
– У вашей Моники. Ваш компьютер просил его называть теперь именно так…
Ли показал рукой на центральную консоль управления, куда в штекер транслятора была воткнута материнская плата с оранжевой полосой посередине. Оранжевая полоса означала, что данная плата используется кем-то из сотрудников лаборатории в качестве личного помощника. Подобные переносные устройства размером с небольшой смартфон использовали те, кто не заморачивался с внешним видом своих помощников, не очеловечивал их.
«А как она сюда попала?» – хотел было спросить Бонадвентур, но решил промолчать и освежить собственные «файлы памяти».
Почему-то снова вспомнился прощальный взгляд мамы и это ее «шапку надень». Затем он вспомнил поездку в машине, где дал этой черной коробке с оранжевой полосой имя Моника. Потом была встреча с Джессикой Уотсон и эксперимент в лаборатории № 1. Так себе эксперимент, ничего экстраординарного. Моника, тьфу, материнская плата все время лежала в кармане. Затем он подключил ее через блютус к основному серверу и дал задание – проанализировать результаты последней серии экспериментов в лаборатории № 1. Поручил найти способы улучшить результаты. Спустя минут двадцать Моника прислала на коммуникатор сообщение, что оптимальный вариант найден. Затем спросила разрешения на тестовое испытание в лаборатории № 3, где есть готовая болванка. И он его, это разрешение, кажется, дал. Или не дал?..