Ассистентка антиквара и город механических диковин
Шрифт:
Карл больно ущипнул ее повыше локтя. Аннет ойкнула.
– Негодяйка, ты одурачила его очень ловко! Даже не могу за это на тебя сердиться. Впрочем, тебе придется хорошенько постараться, чтобы компенсировать все неудобства, что ты нам причинила.
– Хорошо, – покорно согласилась Аннет, опасаясь спорить с безумцем.
Он дернул ее за руку и потащил дальше.
– Куда делась ваша хромота? – не удержалась Аннет от вопроса. – И ваша осанка… вы надели механический корсет и протез?
Карл вынужден был на миг остановиться, потому что его скрутил припадок смеха. Отсмеявшись, он вытер потный лоб и, светясь самодовольством,
–Нет-нет, милая, не надел, а снял! Представь себе, я здоров как королевский гвардеец. Да, родился калекой. В Механисбурге меня привыкли видеть таким. Но упорство и самодисциплина творят чудеса! Как и сенситивные таланты лекарей и достижения традиционной медицины.
Карл принялся вдохновенно разглагольствовать.
– В юности я уехал в столицу учиться, там обратился к специалистам и вскоре ничем не отличался от обычных людей. Однако вскоре понял, что оставаться ущербным в глазах окружающих весьма выгодно. Легче манипулировать людьми. Порядочные и стыдливые чувствуют невольную вину перед калекой. Те же, кто лишены совести и готовы даже нищего и убогого надуть, зачастую этого самого калеку недооценивают. Думают, раз тело кривое, то и мозги слабоваты, а раз манеры безупречны, то и душа мягкая.
Поэтому я иногда ношу особый корсет, чтобы изменить форму спины, и продолжаю ходить с палкой и в туфлях с подкладками. Ух, сколько удачных сделок и махинаций я провернул благодаря своим мнимым увечьям! Даже зловещий вид играет мне на пользу. Дураки считают, что не следует судить по внешности, и что настоящий негодяй ни за что не захочет выглядеть, как классический опереточный злодей. Скорее, он примет облик добропорядочного банкира.
Костюм Черного человека я создал для маскарада. Не думал, что он мне когда-то потребуется для иных целей… я гений, не так ли?
– Вы гений, Карл, – подтвердила Аннет, мысленно скрипя зубами. – Куда мы идем?
– Уже пришли, – отозвался он, подводя девушку к вбитым в каменную стену скобам. Луч фонарика метнулся наверх и уперся в железный люк. Темный закуток наполняло странное уханье. Каменная кладка едва заметно содрогалась. По поверхности луж на полу гуляла рябь.
– Сейчас ты увидишь очередной жакемаров шедевр. Работа над ним не прекращается уже два столетия. Наследники мастера, в том числе ваш покорный слуга, – Ангренаж шутливо наклонил голову и шаркнул ножкой, – беспрестанно вносили в это произведение механического искусства разные улучшения. Итак, – Карл театральным жестом нажал на рычаг в стене и люк отъехал в сторону, впустив в колодец столб золотистого света и гулкий шум. – Добро пожаловать в Часовую башню, дорогая!
Механик указал Аннет на железную лесенку и нетерпеливо помахал ладонью – наверх, наверх!
Пленница подчинилась. Из последних сил двигая ослабевшими руками и ногами вскарабкалась по лесенке, неуклюже перевалилась через край люка и встала на четвереньки.
Пол помещения, где она очутилась, был выложен блестящей шахматной плиткой. Солнечные лучи проникали сквозь витражные стекла и расцвечивали черно-белые квадраты сочными пятнами. Стоял монотонный гул, в котором угадывался определенный ритм.
Аннет кое-как поднялась на ноги, облизала пересохшие губы и поморгала, привыкая к яркому свету и шуму.
– Мы в главном зале Часовой башни! – громко пояснил Карл. Он ловко выбрался из люка, задвинул крышку, вцепился Аннет в руку, больно вонзив в запястье
Аннет была ошеломлена. Она попала внутрь невероятно сложного часового механизма. Его размеры вызывали головокружение. От производимого им шума вибрировала каждая косточка в теле.
Слева, справа, сверху беспрестанно двигались поршни. Вращались чудовищные шестерни, натягивались цепи. Потрескивали электрические батареи, щелкали пружины, хлопали клапаны. Медь и латунь празднично блестели в косых лучах.
У дальней стены с гулким уханьем ходил влево-вправо гигантский маятник; выше мелькали маятники поменьше.
Подле окошечек копошились куклы и автоматоны. Они разыгрывали забавные сценки. Лишь несколько дней назад она любовалась ими в компании Максимилиана. Каждой сценкой управляли отдельные приводы: неутомимо вращались утыканные шпеньками валики, десятки крошечных молоточков слаженно били по медным колокольчикам, вызванивая прелестные мелодии.
– Башня называется Часовой, однако она совмещает много функций, – с гордостью разъяснял Карл, подводя Аннет к небольшой нише. – Отсюда подается механическая и электрическая энергия на многие городские сооружения. О, если бы только жители города знали, на что способна эта башня… они бы сильно удивились и не смогли спокойно спать в своих постельках.
– Почему?
– Минутку, – любезно попросил Ангренаж и открыл дверцу в стене. Там оказался чуланчик, в котором прятался телеграфный аппарат.
– Мне нужно отправить сообщение и кое-что забрать. Стой на месте и не испытывай судьбу! Полагаю, ты уже поняла, что со мной шутки плохи.
Карл быстро пробежался пальцами по клавишам, выстукивая текст. Подождал пару минут и удовлетворенно кивнул, когда небольшая лампочка на щите мигнула несколько раз. Выдвинул потайной ящичек, забрал из него толстый бумажник, пачку документов и пистолет. Рассовал по карманам, захлопнул дверцу и повернулся к Аннет.
– Готово. Скоро скажем милому Механисбургу «до свидания». На чем я остановился? Ах, да, башня, – Карл задумчиво почесал подбородок. Затем просиял и широким жестом обвел высокий зал.
– Мой прадед увлекался электричеством. Он изобрел и установил в башне молниеотвод и аккумуляторные батареи собственной конструкции. Наверное, ты видела, как замечательно иллюминируется башня во время грозы? Это все чепуха, развлечение для тупоголовых туристов. На крыше есть щит управления и разрядник. Стоит повернуть пару рычажков, тысячи молний поразят город и его жителей. Испепелят их, превратят их дома в угли!
– Зачем ваш прадед придумал такое? – ужаснулась Аннет.
Карл сладострастно улыбнулся.
– Не представляешь, какое это восхитительное, острейшее чувство – знать, что ты держишь кончиками пальцев жизни сотен людей, как мифический бог-громовержец.
– Этого мне никогда не понять.
– Разумеется, нет. Ты лишь глупая, ограниченная мещанка, хоть и разыгрываешь из себя передовую барышню, – с удовольствием сказал Карл и неприятно засмеялся. – Уверен, так думаю не только я, но и твой кривоносый антиквар. Я, по крайней мере, говорю правду, а не лью мед в уши, чтобы добиться благосклонности. Ай-я-яй, как ты могла предпочесть этого громилу! Но ничего, у нас еще будет время узнать друг друга получше, – Карл дурашливо покачал головой и многозначительно подмигнул. Потом посерьезнел и внушительно поднял указательный палец.