Ассистентка антиквара и город механических диковин
Шрифт:
Она хотела наклониться, чтобы взять чемодан, но Максимилиан удержал ее за плечи.
– До свидания, Аннет, – сказал он, а затем наклонился и коснулся ее мокрой от дождя щеки легким поцелуем – обычный дружеский поцелуй, ничего особенного – но позади сразу рявкнул клаксон и послышался голос Сюзет:
– Максимилиан, едем скорее!
– Я провожу тебя до комнаты, – Максимилиан потянулся к чемодану, но Аннет торопливо воскликнула:
– Нет! Не надо!
И в ответ на его удивление нервно пояснила:
– Нечего тебе тут
И добавила, осознавая, что слова прозвучат обидно:
– За эти дни мы здорово устали друг от друга, пора отдохнуть.
Она боялась, что он будет настаивать, а она, если останется с ним наедине в своей комнате, не удержится – примется унижаться. Скажет или сделает непоправимую глупость. Например, снова признается в любви или бросится ему на шею, чтобы поцеловать… не так, как он это сделал минуту назад, по-настоящему!
– Хорошо, – помрачнел Максимилиан. – Не забудь зайти в контору. Я выпишу чек и оставлю у Ванессы. Ты не передумала? Не хочешь продолжать работу главным хронологом фирмы Молинаро?
Аннет покачала головой.
– Нет. У меня другой путь. На этот раз я не сверну. Прощай, Максимилиан.
Снова рявкнул клаксон, Аннет взяла чемодан и быстрым шагом поднялась на крыльцо.
Глава 32 Дядюшка Абеле
Она позволила себе страдать ровно два дня. Не выходила из дома, пила чай с малиновым вареньем, потом лежала в кровати, уставившись в потолок, а по ночам плакала в подушку.
На третий день встала ни свет ни заря, здоровехонькой. Впервые за десять лет сделала утреннюю гимнастику. Облилась ледяной водой, напугав соседку визгом. Пересчитала наличные, составила список неотложных дел. А затем с головой погрузилась в их осуществление.
Вместо запланированных трех недель управилась за десять дней. Аннет назначала встречи, вела переговоры, была постоянно занята, деятельна, оживлена. И при этом ей хотелось быть хоть капельку счастливее.
Через день после возвращения рассыльный принес записку от Ванессы. Помощница управляющего приглашала ее прийти в контору уладить дела, но Аннет приглашение проигнорировала: недосуг. И мужества не хватало. Она старалась не думать о Максимилиане и весьма в этом преуспела. Он даже по ночам ей не снился. Так уставала за день от беготни и деловых встреч, что засыпала как убитая, стоило зарыться в подушку.
На одиннадцатый день собралась с духом и спустилась к хозяйке, у которой имелся телефонный аппарат.
Набрала номер конторы и замерла в ожидании.
— «Раритеты Молинаро», – произнес в трубке тонкий голос Ванессы.
– Это Аннет. Аннет Вик.
Ванесса разразилась восклицаниями и всхлипами. Аннет поморщилась и отодвинула трубку от уха.
– …. так виновата перед тобой… не знала, что Вальвазор… хотела помочь… господин Молинаро понял, что…, – доносились бессвязные объяснения.
Излив душу, Ванесса смогла говорить внятно.
— Господин Молинаро
— Зайду сегодня. Господин Молинаро в конторе? Мне не хочется с ним встречаться.
– Он должен отправиться в галерею после обеда, часа в три.
– Отлично.
Аннет повесила трубку и вздохнула. Ей предстояло испытание посложнее тех, с которыми ей пришлось иметь дело на этой неделе.
В конторе на Лилак-страда она появилась в три часа десять минут. «Максимилиан уже ушел, я с ним не встречусь», — строго говорила она себе. Глупый голосок в голове возражал с надеждой: «Он мог задержаться, и тогда ты увидишь его. В последний раз. Ускорь шаг, пожалуйста! Не опоздай, не упусти шанс!»
– Аннет, милая Аннет! — всплеснула руками Ванесса, торопливо обняла ее и всхлипнула в ухо. — Как же я рада тебя видеть! Мы ужасно по тебе соскучились… я читала о тебе в газетах! Такой успех, такая удача! Поразительная настойчивость! Подумать только, сама Клара Перкин...ты должна нам все рассказать!
Аннет торопливо отцепила от себя ее руки, опасаясь новой волны излияний и покаянных признаний.
– Потом, потом!
Узнав о ее появлении, в приемную заходили машинистки, конторщицы, фотографы и рассыльные. Благообразный специалист по бронзе поцеловал ей ручку, пощекотав пальцы бородкой, и приготовился внимать сплетням. Но Аннет на вопросы отвечать отказалась.
– Отдайте мой чек, и я пойду, -- нервно сказала она, озираясь, и замерла: в пыльном воздухе конторы витал знакомый аромат вишневого табака и гвоздичного одеколона.
Сердце забилось так сильно, что она даже перестала слышать стрекотание пишущих машинок в соседнем кабинете.
– Господин Молинаро забрал чек и ждет тебя в кабинете, чтобы отдать лично, – сказала Ванесса.
– Он здесь? Не уехал в галерею?
– Отменил все дела, когда узнал, что ты собираешься зайти.
– Зачем ты ему сказала! – воскликнула Аннет, и в этот миг дверь кабинета распахнулось, вся кровь ударила Аннет в голову, а сердце, которое только что билось как сумасшедшее, замерло.
– Госпожа Вик, – медленно произнес Максимилиан. – Я уже заждался. Прошу, пройдите в кабинет. У нас осталось еще много нерешенных дел. Пора в них поставить точку.
В приемной воцарилась тишина. Провожаемая любопытными взглядами, Аннет зашла в кабинет, в котором последний раз была почти месяц назад. Тогда ее обуревали совсем иные чувства и мысли. О, если бы она только знала!
Максимилиан встал у стола, сцепив руки за спиной.
– Садись, – велел он.
Аннет опустилась на стул. Максимилиан какое-то время молчал. В его глазах сверкали разноцветные искорки, и от этого взгляда кожу покалывали тысячи иголочек.