Ассистентка Злодея

Мерер Ханна Николь

Отто держал её, тихо посмеиваясь ей на ухо. И было что-то в этом звуке такое, что оживило её, разожгло медленный огонь в животе.

Да что полезного сделало ей добро?

Что бы сказал Злодей? «Пусть он заплатит, ураганчик».

Так она и сделала.

Эви пнула его каблуком по голени – так же, как отца, только в этот раз прибавив локтем по корпусу. Когда Отто согнулся пополам и схватился за живот, ослабив хватку, она вырвалась и бросилась бежать со всех ног. Но её окружили два рыцаря – очевидно, пытались следовать

приказам и не вмешиваться, но и выпускать её не собирались. И она поняла, что с двумя не справится.

«Извини, Тристан. Я пыталась».

Вдруг её вновь схватил Варсен – он покраснел, ему, очевидно, было очень больно, но ярость брала верх. Он с размаху швырнул её наземь.

Прижал к земле, наступил на руки коленями и сдавил горло. Вот и всё. Она боролась, пыталась освободить руки, но её захлестнула боль, которая не имела никакого отношения к нехватке кислорода.

Эви скосила глаза и увидела, что сумка открылась, шкатулка с кинжалом перевернулась, а сам кинжал лежит на земле – так близко, что может убить её.

Вот только она не умерла. Ещё нет.

Эви посмотрела в лицо Варсену – в лицо, которое так пугало её раньше, – и поняла, что больше не хочет бояться…

Она хотела, чтобы боялись её.

Варсен на миг ослабил хватку, осклабился жёлтыми зубами.

– Сослужу королевству хорошую службу, когда придушу тебя. Зачем ты нужна? Так опозорилась, что смерть – просто милосердие.

Эви сузила глаза, Варсен не заметил, что она высвободила правую руку. Продолжая давить на горло, он склонился к самому её лицу.

– Что может быть лучше… для шлюшки Злодея?

Эви сомкнула ладонь, закрыла глаза, ощущая боль каждой клеткой тела, даже в биении сердца.

– Вообще-то… – прохрипела она.

Открыла глаза.

– Я, мать твою! Его! Ассистентка! – прошептала она, улыбнулась и взмахнула кинжалом, который перерезал ему глотку.

Глава 60

Эви

Он выпучил глаза и упал, кровь залила лицо Эви. Она встала, вся в крови, тяжело дыша, чувствуя, как ноет шея.

Кинжал пульсировал в руке. Но больше не причинял боли.

Она облегчённо улыбнулась, посмотрела на оружие как на потерянного друга, и оно почти ответило ей.

– Ведьма! – завопил один из двух оставшихся гвардейцев и бросился к ней. Эви подняла кинжал, готовясь к бою, готовясь убивать, но рыцарь резко остановился, когда из груди его вышло острие длинного меча.

Эви охнула. Меч выскользнул, рыцарь упал. Другой рыцарь стоял за его спиной, с клинка капала кровь.

– Что… Зачем? В смысле я не жалуюсь, но зачем вам помогать мне?

Её нежданный спаситель не сказал ни слова. Просто задержался ещё на миг, разглядывая её из-под серебристого шлема, который открывал одни глаза. Эви осторожно сделала шаг навстречу, но это движение словно пробудило рыцаря. Он схватил поводья коня, взлетел

в седло, кинул на Эви ещё один последний взгляд и ускакал.

«Что это вообще было?»

Но времени на вопросы не было. Она заметила обрывок рубашки Тристана на траве.

Его нет. Его забрали. Они его забрали.

Она тяжело дышала. Слёзы грозили пролиться, но она не могла позволить себе расплакаться, пока не могла. В руке пульсировал кинжал, будто ощущал её волнение и не хотел оставлять её наедине с тревогой. В последние несколько часов она пережила многое, но всё меркло по сравнению с этим невыносимым чувством. Она подобрала клочок рубашки Тристана, сжала в кулаке. Эмоции бушевали. Она не в силах была взять себя в руки.

Стоило только подумать о том, что он взаперти, в темноте, заново переживает худшие моменты своей жизни… Нет, она всё исправит, должна исправить. Если они сделают ему больно, человеку, который почти наверняка забрал часть её души, она сотрёт их в порошок.

Кинжал вздрогнул последний раз, она крепче сжала рукоять и повернулась к трупу Отто, обратившись в полное спокойствие.

Она улыбнулась.

Эви поспешно вернулась в замок – на тот случай, если рыцарь, который её спас, передумает, но ей стало так плохо, когда она вошла в ворота без Тристана. Сообщив гвардии, что случилось, и не потеряв при этом присутствия духа – чем гордилась, – она поднялась по лестнице.

Первым делом она проверила, как Лисса, которая спала у Татьянны, обнимая плюшевого дракончика Блэйда. Эви вяло улыбнулась, вышла в коридор и разрыдалась, едва закрылась дверь. Она всё плакала и плакала, до икоты, пока не осела на пол, пока лицо не стало липким и не опухло от слёз, и тогда она спрятала его в коленях.

Всхлипы постепенно утихли, и, когда Эви подняла голову, осталась одна ярость.

Чуть позже Эви стояла в холле у входа. Она вымылась, переоделась, а с этим возродилась и целеустремлённость, с какой она теперь смотрела, как Марвин выполняет её приказ. Бросив взгляд в зеркало, висевшее на стене, она задержалась глазами на красной маминой помаде на губах, потом на распущенных волосах. Она убрала их за уши. Длинные брюки мели каменный пол.

– Повыше, Марв! – подсказала Эви и злорадно усмехнулась. Бекки, потерянная, опустошённая, призраком появилась рядом.

– Его правда забрали? – Она сняла очки, протёрла стёкла плотной тканью юбки.

На миг Эви почувствовала с Бекки странное родство. Утешающе похлопала её по плечу:

– Мы его вернём. Обещаю… Чего бы это ни стоило.

И несмотря на все разногласия между ними, все оскорбления, склоки и недоверие, Бекки посмотрела на Эви с чувством, опасно похожим на уважение.

– У тебя есть план?

Эви посмотрела на золотой рисунок на мизинце.

– Ну, сперва… – Она выдержала паузу, улыбнулась себе. – Тебе придётся меня убить.