Ассистентка Злодея
Шрифт:
– Ты бы не пошёл на это. – Она говорила так уверенно, что он сам в себе засомневался. – Ты оставил бы выбор за мной.
Тут он осознал, что она права. Отпустить Гриффина живым – просто пытка, но Тристан позволил бы решать Сэйдж. Это предательство касалось не только его самого, но и её, и эта совместная ноша связывала их воедино, так что он подчинился бы её желанию. Потому что ему было важно, что хочет она.
– Выбор невелик, – буркнул он.
Уголки её губ приподнялись – ещё не вполне улыбка, зато в глаза вернулся блеск.
«Спасибо
– Я не знала, сколько нужно времени, чтобы снотворное подействовало, так что, кажется, мне повезло.
Сэйдж со вздохом вышла из кабинета и отправилась на кухню. Откупорила бутылку вина, сделала большой глоток, ещё один, ещё.
– Что полагается делать после того, как усыпила отца, который, оказывается, предал тебя всеми мыслимыми способами? Что там по правилам?
Она мило наморщила нос, а его взбесило, что он способен счесть что-нибудь милым, особенно в ситуации, когда Сэйдж была настолько не в себе.
– Не знаю. Никогда не знал этой радости, – съехидничал он. – Думаю, тут придётся импровизировать.
Она стиснула голову. Тристан кивнул двум своим лучшим гвардейцам, которые в полном облачении зашли в дверь, всё ещё распахнутую. Указал на кабинет:
– Будьте добры, вытащите мистера Сэйджа через окно. Ей незачем снова на него смотреть. В камеру его. Почище, пожалуйста.
– Необязательно чистую, – откликнулась Сэйдж и сделала ещё один большой глоток. – После того как на меня напал мистер Варсен, я много недель чувствовала себя грязной. Да и до сих пор иногда.
Взгляд её уплыл в никуда, и Тристан испугался.
– Мистер Варсен? – Он присмотрелся к бутылке, пытаясь увидеть, сколько там градусов.
– Отец «предложил» ему меня. – Она засмеялась, а он медленно осознавал, что значат эти слова.
– Хочешь сказать, мистер Варсен напал на тебя по вине твоего отца? – осторожно спросил он.
Слова покатились с её губ медленными волнами – о том, как Отто Варсен очень ясно дал понять, что хочет её, а она очень ясно дала понять, что не хочет его. Как он всё равно набросился на неё, а она бросилась бежать. Как он порвал ей рукав и полоснул по плечу кинжалом. Как стащила с бельевой верёвки плащ, чтобы прикрыться, пока шла к дому.
Шмыгнув носом, она рассказала, как тихо пробралась наверх и смыла кровь.
Она говорила, Тристан слушал, сдерживая ярость, чтобы не напугать. Не в нём было дело.
Наконец она посмотрела на него прекрасными глазами, стеклянными от боли и сарказма.
– Что бы он ни планировал, у него не вышло, раз я сбежала. Но мне до сих пор порой немного страшно.
Она принесла документы и чернильницу, с помощью которой отец провёл её, письма короля Бенедикта, которые показывали, как он играл ею и её отцом, словно пешками, в каком он отчаянном был положении. Тристан кивал, разглядывая всё это, и выслушивал сведения с таким удивительным спокойствием.
– А теперь я отправила его за решётку.
Тристан покачал головой, не успевая за ходом мысли, но Сэйдж не договорила.
– Боги… Отец у меня чудовище, мама меня бросила. Ну конечно, я теперь злая! Это же типичная история детства злодея!
Он покачал головой, желая утешить её.
– Ты не злая, Сэйдж. Ты сделала трудный выбор, – спокойно ответил он.
Ещё глоток.
– Эм, дай-ка мне… – вмешался Тристан.
– Тоже хочешь?
Налёт печали ушёл с её лица, глаза заблестели ярче… Но наверное, всё-таки стоит…
– Эви! – удивлённо окликнул он, обнаружив, что она высадила полбутылки.
Она замерла: то ли поразилась, то ли не поверила, что он назвал её по имени.
– Сэйдж… – Тристан неловко откашлялся, оттянул воротник, пытаясь дать доступ воздуху. – Я понимаю, что вся эта история тебя… тревожит.
Она посмотрела на него так, будто у него отросло три головы, да и с чего бы ей так не смотреть? Её предал отец, она вырубила его, а Тристан отзывался обо всём этом, будто об утомительной бумажной работе. Или, к примеру, будто если его плохо подстригли.
– Более чем тревожит, – выпалил он. – Наверное, ты запуталась, раздавлена и… – Боги, он же совсем не умел утешать, а она знала, чувствовала это его слепое пятно.
Но она улыбнулась, и он подумал: «Выходит, я не так уж плох».
Но потом улыбка исчезла, и она виновато насупилась.
– Я спросила у него, но он не стал отвечать. А ты знаешь?
– Что? – уточнил он, чувствуя, что сейчас расскажет ей что угодно, любую тайну, если только это вернёт улыбку на её лицо.
– Зачем королю пара гивров?
«Твою ж…»
Глава 56
Они вместе сели на старый диван. Эви заламывала пальцы, сжимала и разжимала руки, сжимала и разжимала.
Стояла тишина, лишь скрипел старый фундамент.
Она не понимала, почему сердце так быстро бьётся, но чувствовала, что вот-вот случится нечто важное.
Босс словно страдал от жестокой боли, у Эви душа металась от того, как он поджимал губы. Он скрестил руки, выпрямил, наконец, уложил на коленях. Эви не отказалась бы уложить туда и свои.
«Соберись, дуралейка!»
Но он всё молчал, а потом замер, резко обернулся и схватил что-то над плечом Эви. Она охнула: его близость, его тепло, его запах, – но он быстро отстранился и вернулся на свою сторону дивана, держа что-то в руках.
– Кингсли? – Она и не знала, что лягушонок тоже здесь.
Тот лишь квакнул, невозмутимо глядя на них обоих.
– Ах ты ж безбилетник! – буркнул Злодей. – Наверное, пролез в седельную сумку, когда я отвернулся. Тебя же убить могли, дурачок!