Ассистентка Злодея
Шрифт:
Он бежал следом – целеустремлённо, несмотря на неприятное ощущение, что напугал её. Хотелось навалять самому себе за то, как он повёл себя, увидев её там – рядом с отцом. Тристан не привык испытывать страх, а Сэйдж, очевидно, решила познакомить его с этим чувством.
Мостик застонал и зашатался под его весом, темнота грозила поглотить его, но лунный свет вновь блеснул на заколках в волосах Сэйдж. Тристан смотрел только туда, зная, что последует за этим светом куда угодно.
Он раньше не был таким сентиментальным, и виновата была она.
За мостиком шумели деревья, ночь была прохладная,
– Сэйдж, выходи. Ты там помрёшь, а мне придётся нанять на твоё место Ребекку.
Она вывалилась из кустов с ветками в волосах, бросая на него гневные взгляды.
– Злой вы.
– В этом весь смысл. – Он ответил ехидным взглядом.
Она подошла, теребя локон.
– Ладно, валяйте. Орите.
– А? Надо орать?
– Я знаю, что вы почему-то очень сердитесь из-за Артура… – начала она.
– Я не сержусь, – перебил он и вытер со лба каплю пота. Эви вызывающе вздёрнула бровь, и он признал: – Ладно, сержусь, но сейчас дело не в Артуре.
Она широко распахнула глаза.
– Ой, значит, вы всё-таки злитесь на меня… Что я не сходила к вам, а пошла на это сборище? Но клянусь, я не знала, что здесь заправляет ваш… ваш, эм… отец и что это вас расстроит. – Она сморщилась на последнем слове, и ему пришлось подавить смех – проблема, которой у него ещё недавно не было.
– Я не расстроен, Сэйдж, – ответил он, собираясь с мыслями. Сердце колотилось как бешеное.
Она вгляделась и указала на его руку, которой он вцепился в рукоять меча.
Он немедленно отпустил меч, едва ли не впервые в жизни ощущая некоторую робость.
– Привычка, – буркнул он.
– Ладно. – Она кивнула, скорчила недовольную гримаску, обошла его и села на краю утёса. Свет от костров высвечивал линии её скул даже на таком расстоянии.
– Я не злюсь на тебя, – сказал он, неуклюже наклоняясь, чтобы сесть рядом. – Гвардия сообщила, что мои сотрудники здесь. Я знал, что это не случайность, но ни на секунду не усомнился в тебе. – Злодей сам не понимал, почему так важно, чтобы она это знала.
Она, кажется, поверила, бросив взгляд на золотой ободок на пальце. Он виновато отвернулся.
– Я рада, что вы мне доверяете, – спокойно сказала она.
– Так и слышу радость, – ответил он, и каждое слово сочилось ехидством.
Тристан взглянул на свечи, украшающие деревья вокруг, – они, кажется, светились ярче, чем когда он и Эви только перешли на эту сторону моста. Нежная музыка задавала лиричную атмосферу. Злодей не знал, что такое радость: он так давно жил не заботясь об удобстве, что начал полагаться на чувство дискомфорта, не давая себе успокоиться и остановиться.
Но в этот момент он подумал, что, может, стоит остановиться. Запросто.
– Отдам отцу должное: у него на званых вечерах всегда играют хорошую музыку.
Сэйдж устремила на него пристальный взгляд, и он оказался так близко, что видел, как в её глазах отражаются огоньки свечей.
– Он часто устраивает такие вечера?
– Не знаю. – Тристан вздохнул, сжал двумя пальцами переносицу. – Я много лет с ним не говорил.
Честно говоря, Тристан большую часть жизни не разговаривал с Артуром. И дело было не только в том, что
К моменту рождения Клэр Артур уже не ездил так много и проводил больше времени дома, в прибрежной деревне. Тристан вырос, поэтому большая часть внимания отца уходила на младших. Амара Маверин не была холодна, но и любвеобильной её было не назвать. Она не видела смысла в объятиях и ласке, когда мир вокруг так жесток. За это Тристан был ей благодарен: это избавило его от ощущения, что его отвергли.
Вернувшись домой, Артур обращался с Клэр и Малькольмом мягче, но насчёт Тристана, вероятно, решил, что уже слишком поздно. Сперва Тристану было больно, когда он пытался подружиться с Артуром и сталкивался с отсутствием интереса. Но в качестве защиты быстро вернулся к привычному поведению. Не нужна ему никакая привязанность; не нужны люди, которые выражают свою к нему любовь; всё это просто пустая трата времени. Пустая трата сил.
Всё это, в конце концов, было уже неважно. Когда Артур решил попытаться выстроить с Тристаном отношения, он опоздал. Но это не остановило Артура – он много лет писал письма, предлагал встретиться. Тристан не ответил ни на одно.
Наконец надежда родных на то, что он исправится, умерла, и с ними стало гораздо приятнее общаться. Надежды матери тоже умерли, насколько он понимал, но это была отдельная пытка, которой он не хотел себя подвергать – может, позже. Нет, прямо сейчас он мог позволить себе крупицу счастья, если тепло, разлившееся в груди, означало именно это.
На самом деле, он выжимал из этого момента всё, что мог.
Он вскочил с места, Сэйдж в замешательстве посмотрела на него.
– Что вы делаете?
Она поражённо уставилась на протянутую руку.
– Потанцуешь?
Сэйдж вытаращилась на него ещё сильнее, но алые губы изогнулись в улыбке.
– С кем? – Она театрально огляделась.
Тристан усмехнулся – ну правда, она очень забавная.
– Со мной.
Сэйдж взялась за его руку, встала с его помощью. Он склонился к ней, и у него перехватило дух от счастья, которое она вовсю излучала. Было столь непривычно, что кто-то так радуется в его присутствии, а может, даже самому его присутствию, что он чуть не споткнулся.
– Я не очень умею танцевать с кем-то. – Сэйдж поморщилась и посмотрела на их соединённые руки. – Обычно просто вращаюсь, пока голова не закружится.
– Ну…
Он просчитался. Живенькая, бодрая мелодия сменилась на более медленную и чувственную. За десять лет своего дела он запытал множество людей. Ради сведений, за то, что взбесили, за попытку убийства, и даже… он не хотел признаваться в этом, но однажды он пытал человека за то, что тот на его глазах издевался над уткой.
Он даже порадовался, когда обнаружил, что этот человек оказался Славным гвардейцем в отставке, но дело было не в этом.