Астерий. Дилогия - Эрли Моури
Шрифт:
– Уважаемый, интересует что-то? – раздался за моей спиной голос мужчины средних лет, который, судя по уверенности был хозяином лавки.
– Мне нужен посох. Эта штука… – я потряс палкой, отобранной вчера у медноруких, – меня не слишком устраивает – нужно бы на локоть-полтора длиннее, прочнее и немного тяжелее. Вот смотрю, может есть подходящее древко на какой алебарде.
– Вы думаете купить алебарду ради древка и превратить ее в посох? – усмехнулся он.
– Нет, я думаю попросить вас, чтобы вы заказали у оружейников то, что хотелось бы мне получить. Если есть бумага, я могу нарисовать, что мне требуется и оставить
– Ну видите… Такое как бы нечасто заказывают. Если ломается древко, то идут не ко мне, а в мастерскую. Но у меня есть очень хорошие мастеровые, которые что угодно сделают, если внятно им объяснить. И достойно заплатить, – сказал он, набивая цену.
– Так сколько? – задал я немаловажный вопрос.
– Пятьдесят гинар задаток и сто потом, по готовности. Я сегодня иду к Туроису, может он сделает сразу, – хозяин лавки надел на лицо добрейшую улыбку. – Но это так, цена прикидочная. Может выйдет дешевле, – тут же поправился он, видя, как исчезает мое вдохновение.
– А может дороже. Грабеж, – рассмеялся я. – Если за двести можно купить кое-какую алебарду, то за древко те же деньги как бы многовато. Не находите?
– Так это на заказ, из самой лучшей древесины, учитывая все ваши пожелания к посоху. Может резьбу какую захотите, может твердый наконечник или красивое навершие, разумеется, не из дорогих материалов. Сразу предупреждаю: я не могу сказать наперед, сколько возьмет Туроис – он славный мастер, не из дешевых. Я назвал лишь примерную сумму, зная его расценки, – пояснил хозяин лавки.
– Хорошо, надеюсь ваш Туроис окажется милостив в моему кошельку. Есть бумага, перо или карандаш? – я решил все-таки исполнить свой каприз. Хотелось. Ведь с боевым посохом, исповедуя древние техники «Олиссин сано лауруд» я ходил очень давно, в тех первых перерождениях, когда арсенал моей боевой магии был скуден и посох служил тогда очень хорошим помощником. Вот захотелось вспомнить былое, воскресить полузабытые умения.
Хозяин, подвел меня к прилавку, дал листок бумаги, карандаш и перо с чернильницей. Мне хватило карандаша. Я сделал эскиз желаемого, указав размеры, пожелания по древесине, весу изделия. Крошечной пирамидкой обозначил стальной наконечник, разумеется, не как у копья, а просто как небольшой, стальной выступ, который иногда будет полезен. Отметил места хвата – их следовало обвить полосками мягкой кожи. И позволил себе маленькую шалость: написал на лемурийском: «Мастер Ирринд» и еще «Искусство быстрых линий» – пусть эти надписи, изящно вырезанные или выжженные с двух сторон выше места центрального хвата, украсят мой посох.
Заплатив 50 гинар, я вышел из оружейной лавки и направился к дому клана Хартун Тран. Когда впереди показался Железный мост, мне подумалось, не сходить ли сначала к госпоже Арэнт. Быть может в ее письме содержалось вовсе завуалированное желание видеть меня, как это умеют преподнести женщины, а нечто более важное, не терпящее отлагательства. Но я рассудил, что если Ольвия, со слов слуги-мальчишки, собиралась после полудня к герцогине, то вряд ли ее вопрос ко мне был столь срочным – иначе бы ждала, никуда не отлучаясь.
Дойдя до набережной Весты, я свернул налево и скоро оказался перед домом эльфийского
Меня проводили прямиком к Тенариону.
Он сидел на том же месте, за столом на котором лежал древний фолиант и обложкой из какой-то диковинкой кожи, рядом возвышалась статуэтка Мэрэилин из черного, с красными прожилками камня. Свеча все так же горела в подсвечнике среди свежих лилий, с поломанными стеблями.
Войдя, я сложил руки жестом Хеленорн, он принял мой знак и, чуть помолчав, сказал:
– Магистр Дерхлекс, говорит, что некий Райсмар Ирринд действительно был в Темной Балке, но улетел оттуда на драконе, что значительно сокращает время пути до Вестейма.
Глава 8
Сердитый голос магистра
Я обернулся на звук открывшейся двери – вошла Келейрин и еще какой-то незнакомый мне эльф.
– А сам вы как думаете, мог ли тот вездесущий Райсмар везде успеть? – спросил я, зная, что здравомыслие не чуждо Тенариону.
– Учитывая то, что вы вылетели на Гирхзелле пятнадцатого числа – есть тому свидетели, а моя дочь была убита вечером четырнадцатого, то никак не могли. Я заметил, что полет на драконе значительно сокращает время пути лишь потому, что именно эти слова произнес магистр Дерхлекс. В сказанном им будто был намек, будто вы могли везде успеть, что показалось странными для моих людей. Ведь магистра никто не спрашивал на чем и когда вы отбыли из Темной Балки. Дерхлекс словно понимал, что именно мы хотим выяснить и сказал все так, чтобы на вас остались подозрения, – его взгляд скользнул по мне и остановился на пламени свечи.
– При этом он вас ни в чем не обвинял. Он делал вид, будто не понимает, причину наших вопросов, но дважды дал нам понять, что вы куда-то спешили, поэтому воспользовались столь дорогим удовольствием как полет на драконе, – добавил эльф, вошедший вместе с женой Тенариона. – Еще он сказал, что вы выглядели, как оборванец, у которого нет денег даже на ночлег, у вдруг такой неожиданный поворот – полет на драконе!
– Вообще-то я никуда не спешил. Полетел на драконе лишь потому, что не хотел расставаться с одной приятной мне дамой-эльфийкой. Причину ее спешки я вам, разумеется, не открою – это личное. И отчасти, магистр прав: в тот момент мой кошелек был почти пуст, но я быстро заработал сумму достаточную для полета на драконе. Давайте подведем главный итог: ваши подозрения с меня сняты? – я перевел взгляд с незнакомого мне эльфа на Тенариона.
– Сняты. Но извинений мы приносить не будем – вы убили трех нанятых нами людей, – высказалась Келейрин, отодвинув стул, собираясь сесть, и пояснила: – Я понимаю, что вы лишь защищались и в том, что они напали нет вашей вины. Но их убийство можно расценивать как жертвенную кровь, которая пролилась от ваших рук. Перед богами вы получили удовлетворение.
– Перед темными богами, – уточнил я, зная некоторые хитросплетения эльфийских законов. – Но я не мелочен и согласен закрыть вопрос. Готов подтвердить, что не имею претензий к вам, при условии, что вы не имеете их ко мне, – сказав это, я отставил посох к стене и сплел пальцы двух рук жестом Милсэлис*.