Астральный летчик
Шрифт:
Пришлось ему объяснить:
— Параметры его биополя. Для астральной ловушки.
Василий долго молчал. Потом улыбнулся грустно:
— Я вижу, ты круто въехал в проблему. Приятно иметь дело с умными людьми. Но и хлопотно. Умные понимают гораздо больше того, что им нужно. А всякий перебор — беда. Горе от ума, как говорится. Давай договоримся сразу — Андрюшина жизнь мне ни к чему. Стреляли в него случайно. Охранник уже отбывает наказание в строгом карцере.
— Зачем же ты его сюда привез?
— Я его привез для тебя. Для твоего спокойствия.
— Как заложника? — понял Алик. — Ты его привез как заложника. Чтобы я на тебя работал.
Василий засмеялся:
— Вот обследуешь меня на приборах, поставишь диагноз — и отправлю я твоего Андрюшу до самой Фурштатской. С шиком.
— У него на квартире засада.
— Временно. Пока я не дал отбой.
Клочки информации стали собираться хоть в какую-то систему. И Алик спросил:
— Это ты оставил засаду? Это ты послал чекистов на «скорой помощи»? Ты! И на стрелку группу «Град» ты отправил!
— А ты это только сейчас понял? — удивился Василий. — Я же тебе сразу признался, что целую неделю тебя искал. Я же тебе сразу сказал, как обрадовался, что АЛ и Саша в одном флаконе!
— Значит, ты и чекистами командуешь? — сел на койке Алик.
— Не я, — скромно улыбнулся Василий, — ими командует генерал Калмыков. Мой старый друг.
Алика вспомнил наконец, где он встречал Василия раньше. Василий ему подмигнул:
— А чего ты не куришь? Кури. Восемь лет не курю, а люблю иногда, когда в моем присутствии курят.— И он протянул Алику пачку «Мальборо».
Точно так же, как в тот раз. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом.
В тот год Алик, совершенно неожиданно для себя, получил приглашение из Америки. Его приглашали на конгресс независимых исследователей ВТО в какой-то занюханный городишко Шарлоттсвилл, штат Вирджиния. ВТО американцы называли проблему внетелесных опытов. Они ознакомились с выступлением Алика на скромном конгрессе в Будапеште в восемьдесят пятом. Там он впервые узкому кругу совершенно смурных ученых продемонстрировал фотографии мыслеобразов крыс, произведенных горячечным воображением болезных из пятого отделения Бехтеревки. В Будапеште после его доклада к нему подошел седой косматый человек, долго вертел в руках фотографии и спросил по-английски, не пытался ли Алик фотографировать объекты ПСО.
Алик и не знал тогда, что это такое. Он и фамилию косматого забыл. И вот спустя два года получил от него приглашение на конгресс.
Алик побежал в Публичку, перерыл подшивку «Scientist» и нашел, что ПСО американцы называют предсмертный опыт. Он удивился, какое отношение его крысы имеют к этому самому ПСО. Но документы на отъезд все-таки подал.
И вот через месяц где-то ему позвонили из КГБ. По вопросу отъезда. Назначили встречу, но не в Большом доме, а где-то на Миллионной, в частной квартире. Алик насторожился, но на встречу пошел. В частной квартире его ждали двое. Аккуратные, загадочные, в костюмах и галстуках. Один,
— Полковник Калмыков. Старший следователь УКГБ.
Тогда он еще был старшим следователем. И полковником. Они долго пили чай с печеньем. Разговаривали о том о сем. О науке, о новых, хлынувших на голову потоком острых публикациях в литжурналах…
В конце разговора полковник Калмыков вдруг предложил Алику прокатиться в Америку бесплатно. Надо сказать, что независимые ученые пригласили его на конгресс, но подъемных не предложили. Поездка туда влетала в хорошую копеечку. И Алик решил машину продать. А тут полковник сам предлагал прокатиться на конгресс бесплатно. Алик его не понял. Ему вежливо объяснили, что все его дорожные расходы берет на себя КГБ.
Алик не ожидал от них такой щедрости. Понял, что эта поездка будет больше похожа на «творческую командировку». И попросил объяснить, в чем будет заключаться его «творчество». Ему объяснили. В институте Бехтерева появился недавно веселый рыжий аспирант из США. Стен, кажется, его звали. Рыжий так влюбился в демократическую Россию, что даже жениться надумал на студентке психологического факультета. И именно сейчас срочно собирался домой, испросить благословения своих американских родителей.
Алику предложили «случайно» составить ему компанию. Их места в самолете «случайно» окажутся рядом. У них будет о чем поговорить за долгие одиннадцать часов лета. Рыжий, оказывается, очень заинтересовался фотографиями Алика (чего Алик, кстати, не знал). Алик только должен подружиться с рыжим Стеном. А это совсем не трудно, убеждал Алика полковник Калмыков. Ведь и Стен мечтает с ним подружиться, только стесняется.
Алик должен был просто подружиться с общительным янки. А в Америке познакомить рыжего со своим другом. Только и всего. Почти даром обходилась поездка.
— У меня в Америке нет друзей, — честно признался Алик.
Чекисты вежливо улыбнулись друг другу:
— Это наш друг. Вы рыжего знакомите с ним. И ваша миссия кончена. Дальше наши проблемы.
Алик покраснел. Он понял, что должен послужить подсадной уткой. Подманить рыжего общительного Стена под выстрел. Ведь «друг», с которым он должен его познакомить, явный разведчик. Агент КГБ.
Алик помялся, но вежливо и твердо отказался от «творческой командировки». Вежливо и твердо.
Ему так же твердо объяснили, что рыжий Стен никакой не аспирант, а разведчик ЦРУ. Стен интересуется его крысами только потому, что считает, что Алик работает на секретную лабораторию КГБ. Эту самую ЛАВ, которая в восемьдесят седьмом году была скрыта под скромным номером почтового ящика.
Алика убеждали, что вывести на чистую воду коварного вражеского агента — его святой патриотический долг. Но Алик понимал патриотизм и святость как-то по-другому. Ему убежденно доказывали его ошибку, долго доказывали. Наконец усталый полковник попросил его подождать в прихожей.