Астронавт Джонс. Сборник научно-фантастической прозы
Шрифт:
Хозяин Макса и Элли постепенно продвигался к началу очереди. Перед ними слушалось дело старого кентавра. Его мех потускнел, через шкуру выпирали кости. Он был слеп на один глаз, а из другого сочился густой гной.
Судья, мэр, верховный вожак, кем бы он ни был, обсудил дело с двумя молодыми здоровыми кентаврами, похоже, его помощниками. Затем он подошел к больному кентавру, осмотрел его со всех сторон и что-то сказал ему. Старый кентавр тихо произнес одно-единственное слово.
Вернувшись на свое место, судья испустил странный вой. Со всех сторон к нему устремились приземистые
Максу существо напомнило электрического угря. Помощник протянул существо по направлению к больному кентавру; тот даже не попытался остановить его, а лишь наблюдал за ним единственным глазом. Голова существа коснулась шеи кентавра; тот задергался, как при ударе электрическим током, и рухнул.
С неожиданной для них скоростью мусорщики бросились вперед, закрыв своими тушами тело упавшего кентавра. Когда же они, сопя, отошли от места бойни, на земле не осталось даже костей.
— Успокойся, Элли! — ласково произнес Макс. — Возьми себя в руки, малыш.
— Со мной все в порядке. — тихо ответила Элли.
Глава 19
Требуется друг
Впервые за все время плена они оказались свободными от стягивающих их ноги пут. Их хозяин погладил веревки, и те тут же упали на землю.
— Если хочешь — беги, — прошептал Макс Элли. — Я задержу их.
Элли покачала головой.
— Ничего не выйдет. Они схватят меня прежде, чем я пробегу пятьдесят футов. Кроме того, я не смогу найти обратной дороги.
Макс замолчал, сознавая в душе, что она права. Главный кентавр оглядел их с выражением легкого удивления, затем обменялся характерным ревом с их похитителем. Со стороны было ясно, что сейчас решается их участь. Макс приготовил нож. Он не знал точно, что будет делать, но твердо решил, что ни один кентавр не должен приблизиться к ним с электрическим существом в руках, без борьбы он не сдастся.
Вскоре решение было принято. Обмотав привязь вокруг их лодыжек, кентавр потянул пленников за собой. Спустя пятнадцать минут они вновь оказались на своей поляне. После ухода кентавра Элли облегченно вздохнула.
— Макс, это здорово, что мы вернулись сюда, как ни странно это звучит.
— Я знаю.
В их дальнейшем существовании ничего не менялось, только лишь угасали надежды и отчаяние все более охватывало их. Обращались с ними достаточно мягко, как с домашними животными — их кормили, поили и чаще всего не обращали внимания на них. Раз в день им приносили воду и довольно много местных фруктов. После первой ночи им ни разу не предоставили роскоши «искусственного» освещения, и ни одно пугало не висело над поляной. Но и убежать они не могли из-за связывающих их веревок. Разве что перегрызть себе ногу…
Два или три дня они со все возрастающей тревогой обсуждали, как им спастись, но вскоре оставили свои бесплодные разговоры, лишь увеличивавшие их отчаяние. Теперь Элли почти не улыбалась и совсем перестала шутить; казалось, что до нее, наконец,
Макс относился к этому более философски и умел держать свой страх при себе. Элли рассматривала их положение как пребывание животных в зверинце — чаще всего их посещали детеныши кентавров. Они, фыркая и мыча, подходили к людям и с любопытством разглядывали их. Макс не разубеждал девушку, опасаясь, что на самом деле их просто откармливают для стола. Спустя неделю после их пленения Элли отказалась от завтрака и все утро молчала. На все попытки Макса втянуть ее в разговор она отвечала односложно. В отчаянии он пригрозил:
— Тогда я разгромлю тебя в пространственные шахматы.
Это вернуло ее к жизни.
— Ты и кто еще? — насмешливо спросила она. — И с чем?
— Ну, мы можем играть вслепую.
Она покачала головой.
— Не выйдет. Ты знаешь, что у тебя память намного лучше моей; я никогда не смогу доказать, что ты плутуешь.
— Ты просто маленькая дрянь.
Внезапно она улыбнулась.
— Вот так-то лучше. В последнее время ты был слишком нежен со мной — это угнетало меня. Макс, мы можем сделать доску.
— Как?
— С их помощью, — она подняла одну из шишек, усеивающих всю поляну. — Большая шишка будет флагманом. Остальными фигурами будут шишки различных размеров.
Идея увлекла их обоих. Они отодвинули в сторону сосуд с водой, стоявший между ними, а освободившееся место очистили от иголок и расчертили на квадраты, как шахматную доску. Они нарисовали несколько досок, одну рядом с другой, которые должны были мысленно стыковать в пространстве, что для игроков с хорошим пространственным воображением не составляло особого труда. Полоски материи, оторванные от одежды и привязанные к шишкам, помогли различать фигуры играющих сторон. К полудню все было готово. Когда же темнота заставила их прекратить игру, они все еще разыгрывали первую партию. Готовясь ко сну, Макс предложил:
— Сегодня лучше я буду тебя держать за руку, иначе собью все фигуры.
— Но так я не смогу уснуть, мне будет страшно. Кроме того, эта горилла уже сбила фигуры на одной доске, когда меняла воду.
— Ничего страшного, я помню расположение фигур.
— В таком случае ты можешь запомнить их на всех досках. Протяни мне руку.
В темноте он нащупал ее пальцы.
— Спокойной ночи, Макс. Спи крепко.
— Спокойной ночи, Элли.
После этого они играли с рассвета до заката. Однажды к ним подошел хозяин и наблюдал за игрой в течение часа, храня молчание.
Как-то, когда Элли свела партию в ничью, Макс произнес:
— Знаешь, Элли, ты чертовски здорово играешь, здорово для девушки.
— Большое спасибо.
— Нет, я имел в виду, что, хотя, возможно, женщины не уступают мужчинам по силе ума, большинство из них не способно действовать должным образом. Я думаю, потому, что им этого и не требуется. Если девушка хороша собой, ей не нужно много думать. Конечно, если она не может полагаться на свою внешность, то… Возьмем, к примеру, тебя. Если бы ты…