Астронавты. Пленники Сумитры
Шрифт:
Они прислушались. Из-за прохода в стеклянную комнату доносился тихий скрип и шум, похожий на гудение трансформатора.
К нему добавилось негромкое жужжание мотора. Робот на кушетке двинул железной рукой. Тяжело и неумело приподнял ее и держал перед собой, как будто рассматривал. Сжал суставчатые пальцы в кулак, повернул, разжал. Приподнял ногу и опустил. Перевалился на бок и, ухватившись за край кровати, сел, свесив металлические ноги, тускло отсвечивающие в слабом свете ламп. Так он сидел какое-то время, покачиваясь. Затем обхватил руками голову и повалился обратно на постель.
Тимур
Робот тем временем снова приподнялся. Казалось, ему было трудно рассчитать свои движения. После нескольких попыток, перекатываясь по кровати, как перевернутая на спину черепаха, робот повернулся на бок, спустил ноги на пол и попытался встать.
Кира тихо охнула и сжала локоть Тимура. Робот встал, шатаясь, на подламывающихся ногах, приподнял одну ступню и тут же со страшным грохотом сверзился на пол. Затаив дыхание, Тимур выжидал, рассматривая согнутые под странным углом конечности и уставившиеся в потолок круглые красные глазки. У Тимура потемнело в глазах от недостатка воздуха, он вдохнул, захлебнулся, тут же зажал себе рот и покосился на груду металла, все еще лежавшую посреди стеклянной комнаты. Робот не двигался.
Тимур отступил от двери. Поманил остальных. Не успели они шевельнуться, как из комнаты донесся тихий треск.
И вслед за ним – звонкий бум, бум, бум, как будто колотили по полу кастрюлями. Кира широко раскрыла глаза, и в них Тимур прочитал собственную мысль: на этот шум сейчас прибегут. Орландо отскочил от щели и побежал вдоль ряда шкафов с отключенными аппаратами, заглядывая в темное пространство между приборами. Возле третьей двери он остановился и принялся тянуть стеллаж на себя и махать остальным, чтоб помогали.
Но было поздно. Тяжелый люк в глубине аппаратной задрожал, рукоять повернулась, и крышка отъехала в сторону и вверх. В комнату вошли трое: сам старик, охранник с поросячьими глазками и беловолосая врачиха. Охранник сразу шагнул к Орландо и заломил ему руки за спину. Трейсер поморщился, но не произнес ни звука. Врачиха встала перед люком, отрезая им единственный путь к бегству.
– Не торопитесь, – спокойно сказал старик. Он прошел мимо застывшего в хватке охранника Орландо и встал возле отодвинутого шкафа перед Кирой и Тимуром, прислушиваясь к доносящимся из-за стеллажа звукам. Теперь к лязгу железа прибавились хрипы и щелчки несрабатывающего динамика.
Старик не обратил внимания на звуки. Жуя губами, он осмотрел Киру и Тимура, повернулся к Орландо, к распростертому на крышке капсулы Ясону.
– Смелые ребятки, – наконец прошамкал он. – Это хорошо. Трусишки моим заказчикам не нужны. Никто не хочет быть трусишкой.
Он наклонился и поверх плеча Киры посмотрел в щель между шкафом и стеной. Улыбнулся, но улыбка была не настоящая: холодная и жестокая. Тимур не удержался и тоже скосил глаза.
Робот в стеклянной комнате пришел в себя. Он стоял на коленях и размеренно бил башкой в пол.
Старик усмехнулся.
– Вот и все поначалу так… дело привычное… – нехорошая улыбка разлилась у него по лицу, – правда, друзья?
Тимур сделал шаг назад и уперся спиной в шкаф. Тот качнулся, колесики поехали, и, не удержав равновесия, Тимур вслед за ним ввалился в стеклянную комнату.
Робот перестал колотиться об пол. Он замер; красные глазки уставились на Тимура. Тимур задрожал, но отступать было некуда – за его спиной стоял старик, преграждая дорогу обратно.
Робот медленно поднял искореженную руку. С нее свисали обрывки проводов и капала маслянистая жидкость, растекаясь по полу темно-синими кляксами.
Динамик захрипел. Тимур смотрел роботу прямо в глаза. Так его учил отец: если смотришь врагу в глаза, никогда не опускай взгляда первым. И Тимур смотрел, пока не заболели от напряжения уши.
Медленно, очень медленно робот опустил расколошмаченную голову. Почему-то Тимуру стало его жалко, как того, с намалеванным красным крестом, который сам себя замкнул в розетку. Он сделал один шаг, другой, и вот он уже оказался совсем рядом. Кира сзади ойкнула, и даже старик подался вперед и протянул руку, как будто хотел защитить Тимура.
Но робот ничего ему не сделал. Он стоял на коленях; зарешеченный динамик на шее издавал хриплый клекот. Красные глазки уставились на старика. Что-то щелкнуло и зажужжало; в воздухе разлился запах озона.
Тимур отступил и посмотрел на старика. У того в руках искрил небольшой инструмент, похожий на фонарик. На его окончании посверкивала и пропадала белая молния.
Робот зашевелился и медленно, неуклюже поднялся на ноги. Зашатался, расставил руки, чтобы удержать равновесие. Сделал шаг к старику, и тот отступил, выставив вперед свою машинку. Дальше робот не пошел. Динамик издал несколько хриплых каркающих смешков. Затем робот заговорил своим искусственным, клацающим голосом:
– Не бойся, Адольфыч. Нечего на меня свою плетку наставлять.
Робот пошевелил раздробленными стальными пальцами и снова закаркал-засмеялся.
– Говорили мне осторожней с тобой быть, Адольфыч… все не верил… думал, порядочный ты… а ты как меня за это…
Динамик затрещал неразборчиво, робот распрямил стальные плечи, напружинил руки. Старик поднял электрошокер, но существо уже овладело собой. Перевело взгляд на Тимура.
– Прости, мальчик… впрочем, и тебе недолго тут бегать, и друзьям твоим. Скоро увидимся, – динамик зашелся хриплым смехом. Потом замолчал. – Но ты, крыса продажная, – существо повысило голос, поворачиваясь к старику, – чтоб тебе такой же железякой ржаветь! – существо помедлило, как будто подбирало слова. – Я тебя, Адольфыч, никогда не кидал, всегда с тобой честно, все как условлено, а ты меня… предал ты меня, старик! – Существо обхватило голову руками и застыло. С помятого корпуса свисали обрывки трубок и разноцветных проводов.