Атака мертвецов
Шрифт:
«Истину глаголил», – подумал тогда Борис.
3-й Сибирский корпус вел тяжелые бои у Ольшанки, где противник занял сильную позицию. Немцы, используя возможность охвата, с ожесточением атаковали боковой авангард корпуса в районе местечка Рачки и деревни Курьянки. Им частично удалось обойти с флангов полки 8-й Сибирской дивизии, но те сражались настолько самоотверженно, что немцы так и не смогли загнать русских в котел. Стойкость сибиряков Сергеевский по достоинству оценил уже в октябре, посетив места, где шли те бои. Он видел двенадцать русских гаубиц на позиции, подорванных, очевидно, их же расчетами. Огромную площадку
Сибирякам пришла на помощь конница генерала Гурко, позволив отступить за реку и там сдерживать упорные наскоки немецких частей. Боковой авангард в точности выполнил свою задачу по обеспечению левого фланга корпуса, занятого наступлением на Ольшанку.
Напряжение сил достигло той крайней точки, дойдя до которой командиры корпусов уже намеревались прекратить изнуряющие атаки, отступить и закрепиться на выгодных рубежах. На счастье, в один прекрасный день в расположение 2-й Финляндской бригады въехал на автомобиле германский штабной офицер, лейтенант фон Лямпе. При нем помимо всевозможных напитков с закусками, которыми он пытался угостить русских офицеров, и целых тюков дорогого дамского белья с богатыми манто, собранными, по словам лейтенанта, им в Сувалках на подарок своей невесте, оказался приказ для сводного корпуса генерала фон Моргена – одной из частей, что действовала против сибиряков. Там говорилось:
«…Ввиду крайней важности удержания Сувалок…остановить во что бы то ни стало наступление русских от Августова… Иначе все погибло».
К приказу была приложена схема наступления на юг семи немецких колонн, брошенных на прикрытие общего отхода германцев. Этот документ убедил корпусных командиров продолжать наступление.
В конце концов, противник повсюду был сломлен и откатился на запад.
Глава 10. Визит Государя
В один из дней начала октября, около восьми утра, к Осовцу со стороны Белостока подскочил небольшой конный отряд. Стоявшие в карауле солдаты подивились небывалой внешности всадников, доселе ими невиданной. По одежде вылитые черкесы, а на морду обычные русские мужики. Да и лаются по-нашему:
– Чего рты раззявили? Где старший?
Вызвали дежурного унтер-офицера.
– Доложи по команде, – сказал ему «черкес», который выделялся среди прочих белой папахой и такой же буркой, скрывающей погоны, из-за чего звания не разобрать, но похоже, он тут старший. – Его Величество Государь император едет в Осовец.
– Когда? – опешил унтер.
– Уже подъезжает, олух ты царя небесного! Докладывай скорее.
Сделав крюк, отряд взял в галоп и быстро скрылся в обратном направлении.
Унтер с растерянным лицом стоял и смотрел им вслед. Потом сорвался с места и кинулся к телефону.
Поднявший трубку офицер, в отличие от несведущего нижнего чина, бывал в Петербурге и там имел счастье лицезреть и царя, и его свиту. Потребовав
Через несколько минут из крепости выбежал запыхавшийся комендант. Как раз подъезжала колонна военных автомобилей. В головном Шульман разглядел царя с генералом Сухомлиновым. Подскочил, когда они выходили. Взяв под козырек, взволнованно доложил:
– Ваше Императорское Величество, вверенная мне крепость Осовец занимается согласно боевому расписанию…
– Полно вам, Карл Александрович, – прервал его Николай, по-простому протягивая руку. – Ведите нас уже в крепость. Посмотрим, как пострадали вы от германцев.
– Пожалуйте, пожалуйте, – засуетился комендант, не зная, с какой стороны пристроиться к Государю. В итоге занял место справа и чуть позади, исподтишка показав кулак часовым, и без того вытянувшимся в струнку. – Прошу, Ваше Императорское Величество… Крепость в моем лице рада приветствовать Ваше Величество…
По дороге, немного придя в себя, Шульман заговорил более связно:
– Счастье-то какое, что вы здесь. Неделю тому к нам в санитарном поезде изволила прибыть-с Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Виктория Федоровна. Раненых обошла, также осмотрела повреждения. Всех обворожила своей ласкою да словом простым. Панихиду с ней отслужили-с по убиенным, провели парад. «Спасибо» сказала. Мы здравицу провозгласили-с. А пасмурно было, и вдруг, можете себе представить, солнышко выглянуло и засияло так ярко-ярко. У гарнизона полнейший восторг. А теперь и вы нас посетили-с. Вот радости-то…
За разговором, обходя многочисленные воронки, приблизились к развалинам какого-то здания, полностью разрушенного. Лишь печные трубы стоймя торчат, и небольшой кусок стены уцелел.
– Что здесь было? – кивнул император.
– Один из лазаретных флигелей, – пояснил комендант, тут же поспешив успокоить: – Никто не пострадал, хоть раненых лежало преизрядно, а снаряд разорвался прямо в палате. Сестры милосердия успели всех вывести, пока пожар не разгорелся. Истинное чудо.
– А там? – Николай показал на дом, с виду вроде бы целый, но в его стене зияла огромная пробоина.
– Помещение воздухоплавательной роты. На момент попадания в нем никого не было. Еще побаивались, что временные блиндажи разбомбят, но разнесло лишь один, и то пустой.
– Вам сказочно везет, господин комендант, – резюмировал Сухомлинов. – Не иначе сам Господь хранит Осовец.
Николай улыбнулся, весело сказав:
– Знать не напрасно я подарил в свое время крепостной церкви образ святого Николая Чудотворца. Кстати, храм уцелел?
– Цел, Ваше Императорское Величество, несмотря на попадание снаряда. Посмотрите?
– Непременно, Карл Александрович. Идемте.
Церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы стояла на краю просторного плаца, на первый взгляд совершенно не поврежденная. И священник был на месте, немного удивленный появлением столь высоких прихожан.
– Куда бомба-то угодила? – уточнил у него Николай.
– В крыше и в стене дыра пробита, – ответил тот спокойно. – Почитай у самого алтаря. Только вот ни единого осколочка внутрь не упало. Все образа целехоньки. Даже стеклянный колпак на Святых Дарах не повредился милостью Божьей.