Атакуют гвардейцы
Шрифт:
Бой продолжается с оставшимися самолетами. И в это время появляются еще две пары ФВ-190, видимо, взлетевшие с аэродрома. Кисельков приказывает по радио:
— Зыков, отбей атаку ближней пары.
В бою с четверкой Зыков и Кокин уничтожают еще двух «фоккеров» и третьего подбивают.
Кисельков в паре с Горячевым дерется с тремя самолетами. Один из фрицев, стремясь уйти, вводит
машину в пике. Кисельков не отстает от него и тоже пикирует. Гитлеровец выравнивает самолет
по прямой. Кисельков тоже. Дистанция 150, 100, 50 метров. «Огонь!» — командует сам себе Кисельков.
Враг дымит, переворачивается, падает и, достигнув земли, взрывается. Второго ФВ-190 из этой тройки
уничтожает Горячев.
На десятой минуте боя счет уничтоженных вражеских самолетов достиг семи плюс один подбитый. На
13-й минуте гвардии старший лейтенант Кисельков подбивает девятого стервятника.
В воздухе появляется еще одна шестерка «фоккеров». Но дальше драться нашим летчикам было
бессмысленно: кончался боезапас, горючее на исходе.
— Зыков, уходи. Я прикрою, — приказывает Кисельков.
Пользуясь преимуществом в скорости, гвардейская четверка победно выходит из боя и благополучно
возвращается на свой аэродром.
Данные разведки были вовремя доставлены генералу.
Этот успешный бой старший лейтенант Кисельков и его товарищи провели 28 июля.
А спустя несколько дней и мне пришлось драться с врагом. В тот раз полк получил приказ прикрыть
штурмовиков, которым предстояло нанести удар по рижскому аэродрому.
Вместе со штурманом полка майором Г. Кудленко мы [188] тотчас начали составлять боевой расчет. Мы
были друзьями, вместе прошли немало трудных фронтовых дорог, выполняли различные боевые задания.
Вместе дрались с гитлеровцами в Крыму, на Калининском фронте. Вместе били фашистов в орловском
небе, освобождали белорусскую землю. В этих боях Григорий Кудленко показал себя бесстрашным
воздушным бойцом. От его огня нашел смерть не один фашистский летчик. Став штурманом полка, он
многое делал для обеспечения боевой работы летчиков, их обучения. Часто сам поднимался в воздух, и
всегда выполнял поставленную перед ним задачу.
На этот раз нам снова предстояло лететь вместе. Подробно обсудили возможные варианты прикрытия
штурмовиков. И когда боевой расчет был почти готов, Кудленко вдруг предложил:
— А что, если мы парой станем замыкающими всей группы прикрытия?
Я посмотрел на него.
— Понимаешь, это самое уязвимое место в боевом строю, — продолжал он развивать свою мысль. —
Вражеские истребители в первую очередь будут атаковать именно замыкающих. А среди тех, кто летит с
нами, немало молодых...
Я
действительно ответственный. Встречи с фашистскими истребителями не миновать, и я согласился с
предложением Кудленко. По крайней мере, как ведущий всей группы, буду хорошо видеть самолеты. Ну, а в случае нападения «фоккеров» — отобьемся. Не раз приходилось меряться силами.
При подлете к рижскому аэродрому фашисты открыли интенсивный зенитный огонь. Но это не помешало
штурмовикам выполнить поставленную перед ними задачу. Они сделали три захода и обрушили на
самолетные стоянки всю мощь своего удара. Аэродром покрылся клубами дыма: горели вражеские
самолеты, что-то взрывалось, выбрасывая кверху большие языки пламени.
Закончив бомбежку, ИЛы стали вытягиваться цепочкой и по одному уходить на свою территорию. Мы
следовали за ними сверху. [189]
Не доходя километров двадцать до линии фронта, вдруг слышу голос своего ведомого:
— Сзади «фоккеры». Удаление тысяча метров.
Почти инстинктивно перекладываю самолет в крутой левый разворот и набираю высоту. Тут же замечаю, что Кудленко на встречном курсе атакует первую пару. «Фоккеры» не выдержали лобового удара и ушли
в сторону. Сверху на Кудленко свалилась другая пара вражеских истребителей. Потом к ним
присоединилась третья. Они атаковали его с разных сторон. Пулеметные трассы прорезали воздух то тут, то там.
Почему он один полез в бой? Не мог же он оторваться от ведущего при выполнении такого простого
маневра, как боевой разворот. Ведь он опытный летчик. Лишь позже, на земле, Кудленко признался, что
как только увидел вражеских истребителей, тут же развернулся на 180 градусов и бросился в атаку, надеясь на мою помощь. И чуть не поплатился за свое легкомыслие, простительное разве что молодому, необстрелянному летчику. Гитлеровцы набросились на одиночный самолет, зажали его в клещи. Лишь
высокая техника пилотирования, трезвый расчет позволяли ему уходить от прицельного огня.
Тем временем я закончил выполнять маневр и сверху ударил по «фоккеру», который нацелился для
очередной атаки. Короткая прицельная очередь с близкой дистанции, и вражеский истребитель камнем
падает вниз. Восходящей спиралью набираю высоту в сторону солнца и снова пикирую на врага. Огонь!
И опять горит «фоккер». Гитлеровцы растерялись и прекратили атаки. Воспользовавшись
замешательством врага, Гриша переворотом через левое крыло вышел из боя и на бреющем удалился в