Атакуют гвардейцы
Шрифт:
Навстречу потянулась пулеметная трасса. Огневая точка находится правее траншеи, метров на 100.
Доворачиваю самолет и нажимаю гашетку. Там, где только что стрелял вражеский пулемет, рвутся
снаряды. Взмываю вверх и оглядываюсь. Ведомые поливают пулеметно-пушечным огнем траншеи.
— Порядок, ребята! Пошли дальше.
Под крылом мелькают проселочные дороги, перелески. Вот и Пчельники — очередной пункт маршрута.
Там оказались 15 наших танков. Они двигались в сторону Борисова,
Как они здесь оказались? Осматриваюсь. Юго-западнее города, оказывается, идет бой. Горит лес. Через
Березину на плотах переправляется наша пехота численностью до роты. А в районе Черники действует
переправа. Идут пехота, артиллерия, танки. Советские войска стремительно рвутся вперед. Фашисты не в
силах сдержать этот напор. И это радует. Приятно сознавать, что так успешно идет наступление. Оборона
врага трещит по всем швам.
Обо всем увиденном я передаю по радио на командный пункт полка, а когда вернулись на аэродром, подробно доложил командиру дивизии.
Разведку ведет Попов
Надо сказать, что в ходе операции по освобождению Белоруссии фашистская авиация активно
действовала лишь в первые дни. В последующем, с потерей передовых аэродромов, ее активность
снизилась.
И вторая особенность. Ввиду стремительного продвижения советских войск, наземная обстановка резко
менялась. То, что было верным час назад, требовало уточнения. Командование сухопутных войск
постоянно нуждалось в последних разведывательных данных. В связи с этим наши экипажи очень часто
вели воздушную разведку. Не было дня, чтобы кто-либо не вылетал на разведку.
Многие летчики считали эти полеты будничными, [171] прозаическими. Этих людей можно легко понять.
Они истребители. Их стихия — воздушный бой. А тут нужно ползать чуть ли не у самой земли и
высматривать врага. Конечно, каждый понимал, что разведка очень важна. Без знания противника, его
намерений и сил нельзя добиться победы. И все же...
Только командир звена Андрей Попов всегда охотно летал на разведку. Прекрасный истребитель, он
показал себя в эти дни и отличным мастером визуальной разведки.
... В полк поступил приказ — разведать новый аэродром фашистов, установить, какие на нем базируются
самолеты — бомбардировщики или истребители? Послали на выполнение задания одно звено —
вернулось без данных. На подходе к аэродрому разведчики были встречены большой группой «фокке-
вульфов». Ввязываться с ними в бой не имело смысла.
На другой день попытку прорваться к аэродрому гитлеровцев сделала четверка ЯКов и снова неудачно.
Потеряли один самолет и вернулись без результатов. Узнав об этом, Андрей Попов обратился ко мне:
— Разрешите, товарищ
Я вначале скептически отнесся к просьбе Попова. Но когда он мне рассказал о своем замысле —
согласился.
Старший лейтенант Попов вылетел на выполнение боевого задания в семь часов. Утро выдалось на
редкость пасмурным. Казалось, что на дворе не лето, а глубокая осень.
— Отвратительная погода, — заметил штурман полка Кудленко. — Лучше бы ты, Попов, отложил свой
вылет.
Попов был горячий парень. Он хотел сказать штурману что-то резкое, но сдержался.
— Пусть летит, — поддержал я Попова. — В такую погоду только и летать разведчикам.
Через несколько минут самолет, пилотируемый Андреем Поповым, взлетел с аэродрома и скрылся в
серой дымке июльского утра.
Я с нетерпением ждал возвращения Попова. И, сказать откровенно, немного волновался за исход полета.
Малейшая ошибка могла сорвать весь замысел, окончиться гибелью отважного летчика. Но ошибку не
произошло, [172] все происходило так, как задумал Андрей Попов.
Над вражеским аэродромом так же. как и над нашим, низко висели облака. Это позволило Попову
подойти к району аэродрома незамеченным. Да и могли ли гитлеровцы предположить, что кто-нибудь из
летчиков решится лететь, да еще на истребителе, в такую погоду на выполнение ответственного боевого
задания!
Вынырнув над аэродромом из облаков, Андрей Попов выпустил шасси и уверенно повел самолет на
посадку. Гитлеровцы оторопели. Они могли бы открыть по ЯКу огонь из зенитных пулеметов, но видя, что советский истребитель идет на посадку, огня не открывали.
Вражеский аэродром, забитый до отказа «юнкерсами», замер в томительном ожидании. Небывалый
случай! Советский летчик добровольно сдается в плен, да еще на совершенно новом самолете, недавно
поступившем на вооружение.
И тут произошло неожиданное. Снизившись до 5—7 метров. Попов дал газ и на глазах у оторопевших
фашистов скрылся в серой дымке туманного белорусского утра.
Спохватившись фашисты открыли вслед самолету бешеный огонь. Но куда там! Истребитель уже
скрылся в облаках.
Ровно через час вражеский аэродром превратился в пылающий костер. Советские штурмовики,
использовав разведывательные данные, добытые Поповым, нанесли по змеиному гнезду фашистов
мощный удар.
В ходе белорусской операции многие летчики полка летали на разведку. Среди тех, кто привозил ценные
разведданные, следует назвать и лейтенанта Борисова. Как и Андрей Попов, он отличался
находчивостью, умением в любых условиях выполнить поставленную задачу. В этом отношении