Атаман Платов

Лесин Владимир Иванович

Чичагов двинул к Лошницам авангард под командованием генерал-майора Палена, подчинив ему четыре егерских, три гусарских и пять казачьих полков. При выходе из лесного дефиле он был встречен плотным огнем французской пехоты и артиллерии, приведен в расстройство и обращен в бегство к Борисову. Адмирал, вместо того чтобы оказать помощь отступающим соратникам и любой ценой удержать город наличными силами до тех пор, пока не подтянется вся армия, отошел за Березину, уничтожив за собой мост. В результате Наполеон на несколько дней, с 11 по 14 ноября, стал безраздельным хозяином левого берега реки и мог беспрепятственно выбирать место для переправы своих войск. Платов увяз в трудном единоборстве

с его арьергардом. Ермолов по-прежнему отставал от атамана на один марш. Витгенштейн бездействовал. Кутузов все еще отдыхал в Копысе, не ведая того, что творится в 130 верстах впереди: уж слишком долог был путь курьеров, чтобы своевременно уведомить его сиятельство о всех превратностях войны.

Чичагов, выбитый из Борисова на правый берег Березины, господствовавший над левым, вынужден был пойти на распыление сил, чтобы обеспечить наблюдение за передвижениями неприятеля вдоль реки на пространстве в несколько десятков верст.

Между тем Наполеон выяснил через тамошних крестьян, что лучшая переправа через Березину находится в восьми верстах ниже Борисова, у местечка Ухолоды, но есть брод и выше, в два раза дальше от города, у деревни Студянки. Теперь надо было обмануть Чичагова, заставить его с войсками пойти в одну сторону, чтобы самому с остатками армии форсировать реку в другом месте. Французский император блестяще справился с этой задачей.

Создав видимость подготовки к переправе у местечка Ухолоды, Наполеон ввел Чичагова в заблуждение, заставил его поднять армию и двинуть ее вниз по течению Березины. Сам же максимально скрытно в тот день, 13 ноября, стал стягивать свои войска к Студянке, где саперы и артиллеристы приступили к наведению сразу двух мостов.

Хитрость Наполеона вполне удалась. Но косвенно, не желая того, ему помогли ввести адмирала в заблуждение… Витгенштейн и Кутузов.

Сначала Витгенштейн полагал, что Наполеон пойдет на северо-запад на соединение с фланговыми корпусами. Но дальнейшее развитие событий утвердило его в мысли, что французы будут пытаться форсировать Березину южнее большой дороги. В письме к Чичагову он размышлял:

«Не могу достоверно донести Вашему Высокопревосходительству о намерениях большой неприятельской армии; хотя и говорят, что она следует к Борисову, но мне по всему кажется, что она поворотила к Бобруйску, ибо в таком случае маршал Виктор не преминул бы держаться в Черее, дабы прикрывать марш войска».

Вопреки приказу Наполеона, маршалу Виктору не пришлось напрягаться у Череи, ибо Витгенштейн бездействовал. Напирал лишь Платов со своими казаками, да и то не на него, а на арьергард армии, который упорно сопротивлялся, создавая условия для отступления остальных войск.

Утром того же дня, когда противники расходились в разные стороны от Борисова, Кутузов уведомил Чичагова, что он с основными силами армии пойдет от Копыса через Староселье к местечку Березино, чтобы упредить неприятеля, если бы он «пошел от Бобра… на Игумен». И тем же письмом приказал адмиралу занять дефиле при Зембине, дабы отрезать французам путь отступления на Вильно.

Таким образом, Витгенштейн и Кутузов не исключали возможности переправы неприятеля южнее Борисова. Наполеон, демонстрируя свое намерение сделать именно так, отправил вниз по течению Березины несколько тысяч «отсталых солдат», многочисленные фургоны, пушки и два полка кирасир и тем ввел Чичагова в заблуждение. Адмирал понимал, что фельдмаршал, находясь за 130 верст от противника, не сможет помешать ему перейти на правый берег реки близ Игумена. Потому-то и взял он на себя решение этой задачи, двинулся на деревню Шабашевичи, стоявшую против местечка Ухолоды.

Чичагов допустил ошибку,

собрав свою армию ниже Борисова. Но к ней он прибавил «еще одну, какой не сделал бы даже сержант», как писал полковник Марбо. Адмирал не только не занял дефиле при Зембине, но даже не сжег два десятка мостов на нем. Если бы он «принял эту разумную предосторожность, французам было бы отрезано возвращение и переход через реку не послужил бы им ни к чему, потому что они были бы остановлены глубоким болотом».

Ценой невероятных усилий французы навели мосты. Во второй половине дня 14 ноября на правый берег Березины перешли кавалерия Домбровского и Думерка, пехота и артиллерия Удино. Неприятель сразу же перекрыл подступы к переправе с юга и овладел дефиле при Зембине. Путь на Вильно был открыт.

В тот же день Кутузов еще раз потребовал от Платова сообщить ему о действительном направлении отступления французов, ибо без того никак не мог решить, куда вести свою армию. На всякий случай он двинулся на запад, но так отклонился влево от места соединения всех войск, им же самим назначенного, что через неделю, выйдя к Березине, оказался на 50 верст южнее переправы.

15 ноября войска Богарне, Даву и гвардия Наполеона беспрепятственно перешли Березину. Виктор, оставив в Борисове дивизию Партуно и приказав ему по возможности препятствовать соединению русских сил Чичагова, Витгенштейна и Платова, с большей частью своего корпуса отошел к Студянке для прикрытия переправы со стороны левого берега реки, где собирались тысячи нестроевых солдат и обозы когда-то Великой армии.

Партуно, дождавшись назначенного часа, покинул город и повел свою дивизию на соединение с Виктором. В пути он перепутал дороги и вместо Студянки потянулся к Веселову, где напоролся на авангард корпуса Витгенштейна. В то же время в тыл к нему зашел атаман Платов с казаками. Вот как описал свое положение генерал:

«Мы были окружены, стеснены обозами и восемью тысячами отсталых, большею частью безоружных, в лохмотьях, являвших совершенное подобие бродячих мертвецов. Направо находилась гора, занятая русскими; влево — Березина и русские; впереди и сзади стояли русские; их ядра пробивали наши колонны насквозь… Я очутился с глаза на глаз с неприятелем, но продолжал движение в величайшей тишине по болотам, озерам и лесам, преследуемый и теснимый казаками, ибо ими был узнан. Окруженные со всех сторон… изнемогая от голода, усталости и стужи, едва не утонувши в озере, которое только что замерзло и было от нас скрыто темнотою и снегом, мы положили оружие».

Никто из русских военачальников до вечера 15 ноября не знал, где именно Наполеон устроил переправу. Поэтому авангард корпуса Витгенштейна проскочил мимо Студянки и неожиданно вышел на заблудившегося Партуно. Столь же случайно в тылу у него оказался Платов с казаками. Результатом такого стечения обстоятельств явилась капитуляция французской дивизии.

«Весь соединенный неприятель, — сообщал Платов Кутузову, — был полками моими окружен… в виду моем положил оружие… всего более пяти тысяч человек и три орудия».

Пленных и трофеи атаман сдал в корпус графа П. X. Витгенштейна, выделив для их сопровождения донской казачий полк Д. Д. Комиссарова. Всего же корпус Виктора лишился пяти генералов, более 8 тысяч солдат и офицеров пехоты с оружием и безоружных, 800 кавалеристов и трех пушек.

Между тем и Чичагов, разобравшийся в обстановке, повернул свою армию и, отмахав за сутки более тридцати верст, к вечеру 15 ноября остановился близ Борисова. Его войска, измученные в этот день трудным маршем, не могли двигаться дальше. На подходе был также генерал-майор Ермолов с 12 батальонами пехоты, двумя полками кавалерии и 24 орудиями.