Атаман. Кровь за кровь

Воронин Андрей Николаевич

— Стоп! — закричал Ковалев. — Лежачего не бьют!

— Давай, поднимайся, ты чего симулируешь! — прохрипел разъяренный лейтенант.

Терпухин вскочил на ноги и бросился в другой угол ринга. Горулев метнулся за ним, и тут бывший спецна­зовец снова с разворота ударил набегающего на него противника ногой, а затем нанес удар в шею локтем. Горулев согнулся пополам. Терпухин налетел на него с кулаками, стал бить по лицу снизу.

— Эй, ты что делаешь, а? — закричал

Былин­кин. — Он нарушает правила, это не честно!

Судья оттащил Терпухина и закричал ему в ухо:

— Нельзя ногами пользоваться, ты понял?

— Да, хорошо...

— Он ударил меня локтем, это не честно, — заявил Горулев, тяжело дыша. — Ты, сукин сын, нельзя бить локтями, я же тебе это раньше говорил!

— То есть как это нельзя бить локтями, — тоже тя­жело дыша, спросил Терпухин. — А чем же я буду драться?

— Это бокс, понимаешь? Или ты думаешь, что это кикбоксинг?

— Да, кикбоксинг...

Ладно, это еще лучше, — сказал Горулев, и глаза его неприятно сузились. — Вот теперь ты полу­чишь...

Давай-давай! — ревели болельщики. Горулев сделал ложный выпад, схватил Терпухина поперек туловища, грохнул его на маты, а сам отско­чим, используя свободную минуту для того, чтобы от­дышаться.

Подожди, нельзя бросать, — сказал судья, — это гоже против правил.

Это как, ему ногами и локтями можно, а мне бро сатьнельзя? Как же я буду драться?

– В таком случае, деритесь по другим правилам. Снимите с себя перчатки, возьмите в руки стулья и дубасьте друг друга, — раздраженно сказал хозяин. — А эго ни бокс, ни кикбоксинг, а черт знает что! Молотиловка... Вы еще за волосы друг друга начнете хватать!

Если я не могу применять приемы самбо, то я ухожу, — сказал голубоглазый гигант.

Ладно, можете использовать ноги и делать за жимы, черт с вами... — разрешил Ермократьев.

Терпухин стоял на ногах покачиваясь. Горулев, почувствовавший, что противник опасен, не спешил атаковать.

Давай, Саша, врежь ему, чего ты? — подбадривал Пылинкин.

Пошел ты, — огрызнулся Горулев. Он ринулся в атаку и провел несколько хороших ударов. У Терпухина голова звенела и грохотала, как камнедробильный барабан. Он чувствовал, что нужно кончать бой одним удачным ударом.

Нужно сконцентрироваться, поймать противника на ошибке и вложить в удар всю энергию, всю оставшуюся силу. Юрий сделал один ложный выпад, еще один — и оказался в таком положении, что понял: вот момент, который нельзя упускать. Сгруппировавшись, он нанес сильнейший боковой удар. Горулев опроки­нулся, как поленница. Казалось, было слышно, как хрустнули его кости.

— Поверить

не могу! — завопил Былинкин. — Са­ша, поднимайся!

Горулев зашевелился, пытаясь встать. Терпухин подскочил к нему, занося ногу для удара.

— Эй, нельзя бить лежачего! — завопил Былинкин.

— ...два, три, четыре, пять, — считал Ермократьев. Горулев поднял голову.

— Ты в порядке? — спросил его судья.

Лейтенант кивнул, попытался подняться, но снова

распластался на ринге.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — начал по новой считать судья. — Эй, вставай! Семь, восемь, де­вять, все, готов!

Терпухин и Ковалев сидели в машине. Юрий сли­зывал с костяшек пальцев кровь.

— Юра, ты молодец, отличный бой! — возбужденно говорил Ковалев.

— Ерунда, ничего особенного. Эй, а где деньги?

— Я поменял их на баксы. Так лучше будет... Вот, они все твои... — Ковалев сунул Терпухину деньги и стал заводить машину.

— Теперь уж мне точно надо напиться, как сви­нье, — пробормотал Терпухин. — Просадить все эти чертовы деньги...

— В чем дело? Расслабиться хочешь? Так тут за один раз не пропьешь...

— Ничего, поехали. Я же тебе говорил, что мне на­до быть поосторожнее, мне нельзя встревать в подоб­ные дела, ведь я и убить могу.

— Ну, это уж ты загнул, — сказал Ковалев. — Я бы тебе не дал... слушай, давай в нашу станицу, к По­лине завалимся...

— Что на тебя нашло?

— Не знаю. За компанию... Я тебя прокачу с ветер­ком. Что скажешь?

— К Полине мне нельзя.

— За Катьку?

— Да. Кроме того, скоро ко мне из Москвы приедет женщина...

— Так тем более нельзя терять времени. Гудеть так гудеть!..

Однако приятелям не суждено было растратить не­ожиданно свалившиеся на них деньги. По дороге в ста­ницу колесо автомобиля вдруг выстрелило, машину бросило в кювет, и Ковалев едва вывернул руль, чтобы машина не перевернулась.

— Что за дела?

— Ты что, не слышал? Шина лопнула.

— Гнать не надо было, — проговорил Терпухин.

Ковалев вышел из машины, ощупал колесо.

— Да, — протянул он, — придется чесать пешком. Видишь, ступица отломалась. Ничего, я эту тачку от­ремонтирую так, что будет как новая. Ты как хочешь, а я займусь этим сегодня...

— Да и мне пить расхотелось, — вздохнул Терпу­хин, протягивая Ковалеву деньги. — На вот, возьми. На машину...

— У меня есть деньги...

— Бери, бери. У тебя семья. Это я вольный казак.

Ковалев расчувствовался.

— Спасибо, Юра... Я хотел тебе сказать, что...