Атавизм
Шрифт:
Самый большой, снял шкуру со своих плеч, и плотно завернул меня, спеленав как кукленка. Первый, тем временем, накидал кучу лапника поблизости от костра. Он достал флягу и приложил к моим губам. Соленая теплая жидкость полилась в горло, и я едва не подавилась, понимая, что это – кровь!
– Пей, пей, надо! – рявкнул большой, придерживая флягу.
Выбирать не приходилось, и я, давясь, пила, пока «большой зеленый» не отнял сосуд от моих губ. Они уложили меня на лапник и разместились чуть поодаль, негромко разговаривая. Уши мои слышали рокотание и рык, но в голове, все эти звуки приобретали совершенно ясное значение. Я уже не удивлялась, что понимаю их, но сомневалась, что они смогут понять меня. Эта
– Ну, и что будем с ней делать? – спрашивал рокочущий бас большого.
– Давайте ее… Съедим! – звонко ответил молодой, и я открыла глаза, приподнявшись на своем ложе.
Первый отвесил молодому плюху, и тот завалился, весело смеясь.
– Глупый ты дурак, Рис! – спокойно сказал большой. – Тут дело серьезное, а он – все хихоньки, да хаханьки! Давай, Янтарь, предлагай, ты же у нас, вроде, целитель!
Я снова улеглась, закрывая глаза. Тот, первый, что звался Янтарем, ответил:
– Я думаю, к Теплым Пещерам надо пойти. Там римика растет, и вода есть целебная. Даже, если она и закашляет, римика должна помочь! Если, конечно, у них, у колдунов, все так же как у нас, а, Лесник? – спросил он нерешительно.
Большой, что теперь оказался Лесником, помедлил, раздумывая, и ответил:
– Также, не также, а выхода другого нет! Только, это минимум неделя, при самом хорошем исходе… А через неделю – сезон масок турса…
– Ну и хорошо, – сказал молодой Рис. – безопасно, пройдем прямо под Троном!
Янтарь безнадежно вздохнул:
– Как у тебя все просто, Рис, мне бы такую уверенность во всем! Мы-то пройдем, а она?!
– Так она же колдунья, что ей сделается!
– Колдунья, да только не такая, как наши. Кто ее знает, как у них там, на другой планете? Она же ничего не говорит!
– Ха, Янтарь, может, если бы ты ее не уронил, она бы разговаривала еще! – Рис снова захохотал.
– Эх, дурни вы еще оба! – сказал Лесник. – Конечно она не такая как наши колдуны, для чего, по-вашему, Деда хочет ее видеть?! Ладно, думаем.
Они помолчали.
– Да, Древо Вечное, давайте к Теплым Пещерам, а потом пойдем лесом, под мою ответственность, – сказал Янтарь.
– Ну надо же, слышь Ян, а ты не полукровка, как Таго? – серьезно спросил Рис.
– С чего ты взял? – удивился Янтарь.
– А чего это ты на нее так запал: «Под мою ответственность…», это только люди от колдуний без ума становятся! Вот я и говорю, может ты немножко… – тут снова послышалась возня и хохот неугомонного Риса.
– Ладно, я тебе попомню! – сказал срывающийся голос Янтаря. Нашел полукровку! Посмотрим, как еще Таго твой себя поведет – он же у нас самый первый человеконенавистник! А я вот, не ксенофоб, как твой Иней, – голос Янтаря приобрел презрительную интонацию.
– Ты Тагоненавистник! – фыркнул Рис.
– А если и «да», то что? – задиристо спросил Янтарь, ты мне морду набьешь, за своего Инея?! С тех пор, как он мне дорогу в Целители Дола перешел, я не против, чтобы им скальник пообедал! И вообще…
– Ты мне это брось, Янтарь, – строго сказал Лесник. – Таго Иней дороги тебе не переходил, его Деда сам выбрал, ты это прекрасно знаешь! Между прочим, если бы ты поменьше тогда за девчонками бегал, а побольше учился… И вообще, Таго наш брат, он такой же орк, как ты и я!
– Ладно, ладно, сейчас заклюете совсем! Можно мне, хотя бы, с ним не обниматься?
– Можно! Обнимайся со мной! – жеманно сказал Рис, и снова прыснул.
«Ну, надо же, орки! Куда я, блин, попала?!» – вяло подумала я, кутаясь в шкуру. Я все слушала-слушала их непонятные разговоры, и, незаметно для себя уснула.
Следующие несколько дней я почти не помню. Я металась
Когда я несколько опомнилась, то обнаружила, что находимся мы теперь в обширной пещере. Темные скалы покрывали причудливые наплывы, мерцающие в свете факелов. Стены и пол излучали тепло, и понизу тянуло горячим воздухом. Отчетливо пахло солью и йодом. Высоко вверху, через неровный разлом в скале, пробивался дневной свет, пол был устлан шкурами, а в центре, на обложенном камнями очаге булькало какое-то варево. Послышались шаги, и появился Янтарь, я разглядывала его, как будто в первый раз. Он уселся рядом, и положил руку мне на шею, считая пульс. Чувствовалось, что этот жест стал для него привычным. Некоторое время он сидел так, а я смотрела на его лицо с твердой линией подбородка, широкими скулами и небольшим, чуть приплюснутым носом. Он походил бы на монголоида, если бы не крупные глаза, похожие по форме на апельсиновые дольки. На рельефный лоб упала прядь волос, какие странные! Черные, как крыло ворона, волоски перемешались с ярко-ярко зелеными! Кожа его тоже отливала зеленью, напоминая по цвету фисташки. Руки его были вполне человеческими, с широкими и плоскими ногтями, да и во всем остальном, не считая слишком крупных и острых зубов, он походил на человека, только на очень крупного и мощного, как горная горилла. Он посчитал пульс и взглянул на меня в некотором замешательстве:
– Ты пришла в себя?! Ты меня слышишь, понимаешь? Если «да», то кивни мне!
Я кивнула.
– Слава Древу! Я уж и засомневался, что ты выкарабкаешься! Молодец! – он подошел к костру, зачерпнул глиняной чашей булькающее варево, и остановился, дуя на него и улыбаясь.
– Так как же, все-таки тебя зовут?
– Мара. Мара Линк.
– Мара… – он попробовал имя «на вкус». – А мы тебя звали Мар-Мар.
– Это все равно. Можно и так. Да, теперь все равно…
– Что-что? Опять ничего не понимаю! Странный у вас язык, словно песня таввы. Я научу тебя! – сказал он, поднося мне чашу. – Только не теперь, теперь тебе спать надо, пей и спи!
Оказалось, я провела в беспамятстве целых полторы недели. Все это время орки сидели со мной в так называемых Теплых Пещерах – заветном месте в глубине Предгорного Леса. Место это считалось почти священным за то, что здесь били теплые целебные источники, и росла римика – лекарственная трава с удивительными свойствами. Даже сами скалы Теплых Пещер имели способность исцелять, судя по запаху, здесь было много йода, и Бог его знает, чего еще. В другое время года место это было далеко не безлюдным – частенько, здесь можно было встретить паломников разных рас и народов, добравшихся сюда в поисках излечения. Здесь было запрещено проливать кровь, и можно было видеть беглого преступника и больного князя, делящих хлеб и воду. Но все это происходило только в теплый сезон пра, сейчас же, в сезон масок турса, Предгорный Лес становился безлюдным. Даже многие звери и птицы уходили отсюда. Причина этому – маски турса. Это были полумистические создания, о которых знали больше зловещие легенды, чем правду, ведь после встречи с ними никто не выживал! Считалось, что эти твари были созданы Бывшими Богами, чтобы охранять их святилища, не допуская смертных на праздники богов. Потом Бывшие Боги ушли, а маски турса одичали, но все так же, в свое время, выходят из тайных убежищ в Предгорном Лесу, собирая кровавую жатву.