Aтем
Шрифт:
– Так ночь же! – взглянув на неё, закатился он смехом.
Вид у неё и вправду был забавный: точно какой-то страшненький ботаник. Для полноты образа не хватало разве что брекетов на зубах. И только она посмотрела сквозь линзы, как огни фонарей мгновенно смазались в яркие пятна, пронзая резким лучом света и болезненно ударяя в голову.
– Штэф! – Дэниэль пошатнулась и протянула руку вперёд в поисках опоры.
– А? – не переставая улыбаться, отозвался он и поймал её косоглазый взгляд, смотрящий сквозь него.
– Вот, – осторожно сняла она очки и вернула их Штэфану. –
– Спасибо, – поправил он.
– Не стоит.
– С твоим немецким явно что-то неладное, – раскатисто рассмеялся он, убирая футляр обратно в карман пальто.
– Не стоит благодарности за то, что я выставила себя клоуном, изрядно повеселив тебя, – серьёзно подытожила Дэниэль. – Прости, – мотнув головой, будто вытряхивая что-то ненужное, поразилась она собственному тону. – Прости, что моё настроение совсем не такое приподнятое, как у тебя. А ты… Ты носишь очки?
– Исключительно для таких вот случаев. – Застегнув пальто, Штэфан лукаво улыбнулся и вновь подставил ей локоть. Дэниэль глубокомысленно хмыкнула и обхватила его руку. – Но ведь сработало же, ветер-то вон как завывает, не стихая ни на минуту.
– А почему ты не в них? – проигнорировав ремарку о погоде, спросила она и принялась изучать детали его одежды, в которых не было ничего примечательного: чёрные ботинки, чёрные джинсы, чёрное пальто, и лишь под самым горлом, за воротником, виднелся маленький белый квадратик шарфа. – Хотя не отвечай, – усмехнулась она.
– Я сейчас что-то упустил? – удивился Штэфан. Его бровь вопросительно поднялась и спряталась под мягким полем шляпы.
– Ну, не мне же одной выглядеть глупо.
– Хм? – Крутясь на месте, он принялся осматривать себя со всех сторон так, словно кто-то невидимый только что переодел его украдкой и эта одежда теперь была ему чужда. – Хм? – непонимающе посмотрел он на довольную Дэниэль, указывающую двумя пальцами себе на горло.
– У этого жеста слишком много значений, поэтому побоюсь озвучить свою догадку, растолковав её неверно, – запутался он вконец.
– Твой белый шарф…
– С утра был моим, – появившаяся на его лице улыбка придала образу игривого коварства.
– Ты не дал договорить, – вернулась к Дэниэль недавняя раздражённость. – Ты выглядишь, как католический священник…
Дёрнувшись с места, Штэфан шагнул к чёрному зеркалу витрины какого-то уже давно закрывшегося магазина, позабыв о державшейся за его руку девушке, отчего та угодила ступнёй в небольшую, но глубокую лужицу.
– Хм, и впрямь. Однако священники не носят такие шляпы, – оценив свой внешний вид, самодовольно резюмировал он. – Ох, ну как же ты так! – увидев, как Дэниэль пытается вытряхнуть воду из остатка туфли, сочувственно покачал он головой.
6
Штэфан ещё несколько раз извинился за досадный инцидент и даже неуклюже пошутил о своём наряде, но Дэниэль никак не отреагировала. Заблудившись в дебрях собственных мыслей и угукая невпопад, она ковыляла рядом, держась за его руку.
Сейчас ей хотелось лишь поскорее оказаться в своей квартире, скинуть промокшую и неудобную обувь и согреться! Выйдя сегодня из дома, она никак не предполагала, что вечер окажется таким
– Ещё и эта дурацкая лужа, – словно в довершение своего внутреннего монолога сказала она и, достав из сумочки большой платок, повязала на голове, стараясь укрыться от моросящего дождя.
– Вот если бы ты знала историю этой лужицы, вряд ли бы так злилась, – улыбнулся Штэфан.
Поднимаясь вверх по улице с незамысловатым названием – Грюнштрассе, они брели вдоль мерцающе-серых мокрых трамвайных путей. Совсем не обращая внимания ни на лужи под ногами, ни на противный дождь, Штэфан искрился весельем и воодушевлённо рассказывал своей спутнице о каком-то несуществующем герре Шульце, рабочем, при укладке тротуарной плитки допустившим ошибку, что и послужила виной недавнего инцидента с промокшей ступнёй.
– А всё потому, что в тот злополучный день мысли бедолаги были заняты своей женой, – время от времени посматривая на Дэниэль, с энтузиазмом рассказывал Штэфан. – Скорее всего, уже бывшей, – добавил он, и Дэниэль вопросительно изогнула бровь, заинтересованно посмотрев ему в глаза. Поправив съехавшую от ветра набок шляпу, Штэфан продолжил, подобно адвокату в зале суда: – Началось всё несколькими месяцами ранее. Фрау Шульц, жена герра Шульца, – усмехнувшись, уточнил он, – уже давно немолодая женщина, сочла подозрительным один факт. А факт этот был очевидным и нисколько не удивительным. Муж фрау повадился каждое утро ходить в булочную. Объяснял он это тем, что может есть только свежевыпеченный хлеб, а от вчерашнего у него, видите ли, изжога. Первое время фрау находила данное объяснение исчерпывающим. Так продолжалось почти месяц. А потом…
Штэфан в очередной раз проверил, слушают ли его, и, заметив чуть приоткрывшийся рот Дэниэль, снова продолжил:
– Одним дождливым днём фрау наконец решила проследить за мужем и разузнать, всё ли на самом деле обстоит так, как он ей рассказывал. Выйдя из дома вместе с ним, она сделала вид, будто, как обычно, направляется в сторону базара, а сама спряталась за углом. Как только герр Шульц смешался со спешившими на работу прохожими, она достала из большой корзины дождевик, убрала зонт и, накинув тонкий целлофановый капюшон на золотые кудри, быстро пошлёпала по его следам… Путь до пекарни я описывать не буду, так как здесь нет ничего относящегося к сути дела. Да и переживания фрау вряд ли смогу достоверно изобразить, ведь самому никогда не довелось пережить подобное. Тьфу-тьфу-тьфу! – Штэфан постучал по шляпе.
Дэниэль, приняв правила его игры и не обронив ни слова, одобрительно кивнула, отчего гладкий шёлк соскользнул со лба прямо ей на нос. Впрочем, Штэфан умудрился искусно вписать и этот момент в свой рассказ, не нарушив его целостности. Помогая Дэниэль поправить съехавший платок, он заметил на нём имя известного дома моды, на что отшутился:
– Итальяшки часто пособничали немцам.
Дэниэль непонимающе нахмурилась, в надежде услышать пояснения его слов; а Штэфан, поджав губы и выдохнув, указал ладонью на щербатый тротуар: