Атлантический экспресс
Шрифт:
— Шарпинский что-нибудь придумает, — как мог выкручивался Прашко.
— А если нет? — спросил Леонид Седов, поглаживая челюсть. После операции она еще немного болела. Он посмотрел маршалу в глаза. — Не пора ли отдать приказ об эвакуации всех наших ключевых агентов из Западной Германии, Франции и Бельгии? Потом они смогут вернуться обратно.
— По моим сведениям, — сказал Прашко, пытаясь выиграть время, — войска на восточной границе Германии приведены в состояние повышенной боеготовности. Из-за непогоды нашим агентам будет невероятно трудно перебраться
— Тогда им надо постараться сесть на корабль «Максим Горький», который идет из Балтики на юг и скоро будет возле голландского берега…
— Если вы так считаете… — быстро сказал Прашко.
— Нет! — резко ответил Седов. — Как министр обороны вы должны лично принять решение.
Прашко знал, что попал в безвыходное положение. Мало того, что его сделали виновным за провал в Швейцарии, теперь он стоял перед неразрешимой дилеммой. Если он скажет «нет», а Маренкова вывезут в Штаты, весь советский подпольный аппарат будет уничтожен. Если он скажет «да», и агентам удастся бежать, понадобятся годы, чтобы они снова проникли в западные страны. Из двух зол он выбрал меньшее.
— Я полагаю, что агентов необходимо эвакуировать…
Он заметил, как Зарубин отметил время, когда было принято это кардинальное решение. Прашко это не понравилось, но делать было нечего.
— Полагаю, что сейчас полковник Шарпинский прилагает все усилия, чтобы уничтожить предателя Сергея Маренкова, — сказал он.
22. Цюрих
Было 21.10 — до прибытия «Атлантического экспресса» в Цюрих оставалось меньше двух часов, — . когда Шарпинский сидел за столом, разглядывая лежащие перед ним три фотографии. Он дал инструкции своим четырем, помощникам. Руди Бюлер уже должен был ехать в Базель, где он сядет на «Атлантический Экспресс». Все вопросы решены, и теперь ожидание угнетало Шарпинского.
Выйдя из отеля «Швейцерхоф», Бюлер сразу же направился на вокзал и сел в поезд, отправляющийся в Базель. Портье наверняка даст его описание полиции, если люди Трабера добрались до его временной штаб-квартиры в номере 207, поэтому Бюлеру нельзя было оставаться в Цюрихе. Полковник Шарпинский. продолжал изучать фотографии, когда рука Ильзе коснулась его шеи.
— Что могут рассказать тебе эти фотографии?
— Надо знать противника, — ответил Шарпинский. — Изучая их лица, я, полагаю, могу предугадать, как они будут действовать в экстремальных условиях…
На первой, самой нечеткой фотографии, был запет яатлен полковник Шпрингер — снимок был сделан из окна дома на Банхофштрассе при помощи телеобъектива. На второй фотографии — более четкой — был генерал Макс Шольтен, начальник голландской контрразведки. Его сфотографировали, когда он выходил из отеля «Астория», расположенного напротив железнодорожного вокзала в Гааге. Третья фотография, на которой был изображен Гарри Уогрейв, была сделана несколько лет назад в Афинах. Шарпинский постучал пальцем по третьей фотографии.
— Из них он самый опасный…
— В тебе
— Нам не хватает времени…
— Тогда здесь, на полу…
Двое из агентов Шарпинского, которым он отдал приказания, направились к «ситроену», припаркованному в конце улицы. Клаус Егер, высокий и мускулистый немец из ГДР, сел за руль, а его компаньон, Ханс-Отто Накен, тоже из Восточной Германии, устроился на переднем сидении. Оба они имели при себе фальшивые западногерманские паспорта. Через несколько минут оба немца уже приближались к цюрихскому вокзалу.
Егер не стал парковать машину на привокзальной площади, а оставил ее сбоку от здания. Выйдя из «ситроена», агенты Шарпинского вошли через боковой вход в багажное отделение. В руке у Егера был чемодан. Несколько минут они наблюдали за швейцарскими носильщиками, ожидавшими прибытия ночных поездов.
— Тот, по-моему, подойдет, — сказал Егер, прикуривая сигарету. — Нужного роста и телосложения…
Накен подошел к невысокому, плотного сложения носильщику.
— На табло указано, что «Атлантический экспресс» отправляется из Цюриха только в 23.00. Это так?
— Да, сэр. Удивительно, что он не опаздывает. Вы слышали, что с ним произошло?
— А что случилось?
— В Готтхарде с гор сошла лавина. Она чудом не накрыла поезд.
— Господи! А я ничего не знал. Хорошо, что от Цюриха до Базеля нет никаких гор. — Он угостил носильщика сигаретой. — Наверное, трудно работать по ночам? Когда у вас заканчивается смена? — непринужденно спросил Накен.
Носильщик глубоко затянулся.
— В восемь утра. Постепенно привыкаешь к такой работе…
Поговорив с носильщиком еще несколько минут, Накен отошел в сторону, засунув левую руку в карман пальто. Заметив условный сигнал, Егер подошел к носильщику.
— Не могли бы вы забрать мои чемоданы из машины? Она стоит сбоку от здания вокзала. — Поставив свой чемодан на тележку носильщика, он пошел за ним. Они шли по плохо освещенному переходу. Вокруг не было ни души.
Подойдя к «ситроену», Егер огляделся по сторонам И открыл заднюю дверь.
— Там сумка, — объяснил он. — Осторожно, она тяжелая…
Когда носильщик нагнулся, Егер вытащил из кармана кусок стальной трубы в кожаном футляре и ударил носильщика по голове. Тот замертво упал на землю.
Накен, стоявший за углом, подошел к «ситроену» и помог Егеру затащить тело в машину.
— Тележка, — напомнил сообщнику Егер, накрывая труп брезентом.
Накен спрятал тележку за углом. Она им потом еще должна понадобиться. Сев в машину, агенты Шарпинского направились к мосту через Лиммат.
Подъехав к озеру, они остановились на берегу, поросшем кустами и деревьями. Егер заглушил мотор и выключил фары. Вдвоем они сняли с убитого одежду и ботинки. Достав бумажник носильщика, Егер посветил в него фонариком и убедился, что там есть пропуск на вокзал.