Атланты. Книга вторая
Шрифт:
– Ну, Камилла, это конечно, да,- смутился Вирд.- О ней я и забыл.
– Смотри-ка, а Ратибор уже всё продумал !- восторженно сказал Герт.- Видно, и впрямь...
– Да пошли вы к чёрту !- взревел я, не дослушав.- Какого дьявола вы на меня насели ?! Да, она мне приглянулась ! Да, я даже к ней что-то почувствовал ! Но это так... Пройдёт.
Друзья-товарищи смотрели на меня насмешливо. Я толкнул Герта и собрался отойти, но он поймал меня за рукав и примирительно сказал:
– Да ладно тебе, Ратибор, это мы от зависти. Дамочка симпатичная, сам же видел, а
– Подожди ты !- одёрнул его Вирд.- Мы ещё на службе.
Вернулся сотник Тан. Старик приказал до утра патрулировать улицы, мародёров лупить нещадно.
– Добровольцы есть ?- спросил Тан.
Вызвался мечтательно улыбающийся Герт. К нему тут же напросились Добрыня, Микула и пятнадцать солдат из моего отряда.
– Сознательные военные,- одобрил сотник.- Остальные могут быть свободны. Только если вдруг будут завтра выспрашивать, как вы провели ночь, скажете - патрулировали вокруг своих домов.
– Ясно, командир,- ответил я за всех.
– Расходимся.
Стояла глубокая ночь. Мы попрощались друг с другом. Герт заявил, что вышеупомянутое заведение с девочками он пропатрулирует как следует; мы ещё будем гордиться тем, что служим с ним в одной сотне. Я хотел спросить у Добрыни, с чего это ему вздумалось записаться в патруль. Однако все мои уже затерялись в узких улочках.
И я отправился домой. Звёзды звёздами, но спать хотелось зверски.
***
Проснулся я поздно. Камилла уже успела сходить на рынок и была чем-то страшно довольна. Я слез со своей лежанки и вышел во двор.
– Проснулся ?- приветствовала меня Камилла.- А я тебе покушать приготовила.
Ветер лениво шевелил листьями в саду. Я уселся в траву, в тени дерева. Камилла принесла мне поднос. Я сказал ей:
– Садись рядом.
– Нет, Ратиборушка, я уже поела. Дела у меня есть. А ты сегодня на службу пойдёшь ?
– Придётся.
Камилла упорхнула. Я поел, посидел под деревом. Идти было лень, пришлось заставлять себя.
Вчерашних бунтовщиков на улицах можно было отличить по страдальческим физиономиям. Жизнь города вернулась в прежнее русло. Вчера мы вовремя загнали мятежников на главную площадь; они почти не успели ничего разгромить и никого ограбить. Народ собирался кучками на площадях, обсуждая вечерние события. В порту и вокруг центрального рынка блуждали усиленные патрули комендатуры.
Среди моих солдат царило оживление. Они тоже обсуждали подробности прошедшей ночи, с восторгом рассказывая о том, кто кому дал и кто кому врезал. Оказывается, пока подавлялся бунт, головорезы Микулы, Светозара и Мирослава запинали двух десятников и шестерых солдат из комендатуры. Теперь эти стервецы радовались своему вчерашнему подвигу.
– Потерпеть нельзя было ?- спросил я.- Нашли время.
– Они полезли нами командовать,- ответил Микула.- Ладно, если бы хоть офицеры были, а то такие же десятники , как и мы.
– Ага,- ответил я.- А офицеру
– В целом нормально,- бодро отозвался Добрыня.- Есть кое-какие мелочи.
– Потом доложишь. Я к господину сотнику.
Но последнего на месте не оказалось: с самого утра его вызвали к Старику. Герт отсыпался после ночного патрулирования. Некоторое время мы просидели с Вирдом в канцелярии сотни, затем разошлись по своим отрядам.
У меня было полно несделанной писанины; нею я и занялся.
Все холостые солдаты бродили вокруг казарм. Через открытую дверь я углядел мающегося у порога канцелярии Добрыню и спросил у него :
– Что там у тебя ?
Добрыня вошёл, чинно уселся за стол и сказал виноватым голосом:
– Прости, командир. Недоглядели.
– Говори толком !- рявкнул я, начиная сердиться.- В чём дело ?!
– Дело в том, что минувшей ночью какие-то мерзавцы ворвались в дом твоего побратима, побили слуг, разогнали рабов, а его самого так отметелили, что смотреть было страшно. Прости, командир.
– Недоглядели,- процитировал я ядовитым голосом.
– Недоглядели,- кивнул Добрыня.- Хорошо, патруль из комендатуры подошёл.
– Так,- я встал из-за стола и прошёлся туда-сюда по канцелярии.- А кто просил этих мерзавцев бить моего побратима ?
– О таких вещах разве просят ? Мятеж ведь. Люди с ума сходят.
– Они, люди эти, хоть форму военную сняли ?
– Обижаешь, командир. Понятно, переоделись.
Он сидел передо мной, опустив голову и глядя на меня одним глазом из-под приподнятой брови. Ну что ты будешь с ним делать ? Теперь понятно, отчего Камилла всё утро улыбалась и напевала - на рынке, небось, только и говорили, что об избиении Красимира.
– Ты хоть понимаешь, что поставил меня в препаскуднейшее положение ?
– Я так не думаю, командир. Нечего тыкать всем в глаза своим богатством и женой, отбитой у лучшего друга.
– Знаешь что ?!
– заорал я.- Пошёл вон !
Добрыня поднялся и шагнул к двери.
– Стой ! Что ты там говорил про патруль из комендатуры ?
– Да ничего там не было. Почти. Каждому по разу в рыло сунули, вот и всё.
– Иди отсюда, Добрыня. Я видеть тебя не хочу. Стой !
Старшина остановился у двери. Я вынул из потайного шкафчика в двери мешочек с деньгами, сунул его Добрыне в руку и сказал:
– Это мне выдали на снаряжение, а оно у нас в порядке. Пропьёшь с мерзавцами.
– Но, командир...
– Вон отсюда !!!
Добрыня вылетел из канцелярии быстрей стрелы.
Я с грохотом захлопнул за ним дверь, сел за стол и обхватил голову руками. Понятное дело, Красимир думает, что этот ночной погром - моих рук дело. Стелла наверняка того же мнения. Интересно, вот если бы тогда кто-то сказал нам, двум дрожащим пацанам, только-только потерявшим семьи и вырвавшимся из лап смерти, сидящим ночью в канаве и клянущимся друг другу в том, что они будут вместе навсегда - если бы тогда кто-то сказал нам, как у нас всё в жизни сложится ? Я б не поверил.