Атомка

Тилье Франк

— Будьте любезны, имя и координаты вашего начальника.

24

Могучий Паскаль Робийяр, не сводя глаз с монитора, выуживал из пластмассовой коробочки сухофрукты.

Заканчивалась суббота, пробило семь, и почти все кабинеты Уголовной полиции пустовали — кроме тех, где оставались на ночь дежурные.

Вот уже несколько часов лейтенант Робийяр пытался восстановить маршрут путешествия по миру Валери Дюпре: сейчас, сидя один в комнате группы Белланже, он выискивал в Сети сведения о зарубежных городах, куда журналистку завело предпринятое ею расследование и где могли остаться какие-то следы ее пребывания.

Все началось около восьми месяцев назад, 14 апреля 2011 года, когда Валери прибыла в столицу Перу. В тот же день

она расплатилась карточкой за взятую напрокат в «Еврокаре» машину, а 3 мая, перед тем как вернуться во Францию, — за гостиницу «Альтура Сак» города Ла-Оройя. На следующий день, четвертого, Дюпре приземлилась в Орли.

Ла-Оройя… Город с населением тридцать три тысячи человек, расположенный в ста семидесяти километрах от Лимы. По существу — шахтерский поселок в Перуанских Андах, где ведется добыча и переработка меди, свинца и цинка. На фотографиях, обнаруженных гугловским поиском, ничего вдохновляющего: грязно-зеленые стены предприятий металлургического комплекса, высокие трубы, из которых валит густой дым, унылые пейзажи городка, зажатого между головокружительно высокими стенами горных хребтов… Люди с серыми лицами живут здесь отрезанные от мира, вокруг них — ничего, кроме пыли и развороченных скал… Что могла делать Валери в подобной дыре почти три недели?

Лейтенант Робийяр еще немножко погуглил и довольно быстро нашел весьма интересные сведения: сайт Блэксмитовского института [28] обвинял американскую компанию «Doe Run Company», которая с 1997 года эксплуатирует металлургический комплекс «Ла-Оройя», где производят медь, свинец, цинк, висмут, серебро и индий, в том, что она превратила город в свалку токсичных отходов. Процентное содержание мышьяка, кадмия и свинца в воздухе в пятьдесят раз превышает допустимое, вся растительность в городе и его окрестностях сожжена кислотными дождями, реки сплошь загрязнены ядовитыми веществами: сернистым ангидридом, оксидом азота… — иными словами, здоровье жителей в постоянной опасности.

28

Блэксмитовский институт — неправительственная организация, основанная в 1999 году, расположенная в Нью-Йорке и занимающаяся проблемами экологии и загрязнения окружающей среды. Один из проектов института классифицирует и описывает наиболее загрязненные города мира.

В общем, городок среди гор сильно походил на филиал ада на земле. И конечно же, Валери Дюпре останавливалась здесь ни в какой не в гостинице: «Альтура Сак» была скорее пансионом. Не пансионатом для туристов, а пансионом для приезжавших на временную работу инженеров, старших мастеров и так далее.

Полицейский продолжил знакомство с сайтом и в конце концов зацепился за сведения, которые вроде бы имели отношение к делу, по которому велось следствие. Город прочно удерживал мировой рекорд по сатурнизму, хроническому отравлению свинцом: в крови девяноста девяти местных детей из ста анализы показали очень высокий уровень свинца в организме. Последствия этого ужасны: умственная отсталость, бесплодие, гипертензия, рак, дисфункция почек…

Ошарашенный прочитанным, Робийяр откинулся на спинку своего вращающегося кресла. Ему вспомнились слова Шарко: беленький мальчик из больницы — слабый, с сердечной аритмией, явно больной… у него ведь нашли еще и проблемы с давлением и с почками! Разумеется, ребенок не был перуанцем, но Робийяр черкнул в блокноте: запросить у кретейских докторов результаты анализов крови и уточнить: нет ли в ней, случайно, свинца?

Он выпил минералки и отправился по второму маршруту.

Китай, июнь 2011 года. И тут тоже данные выписок из банковских счетов, квитанции, фотокопии заявок на бронирование авиабилетов оказались весьма информативными: приземление в Пекине, аренда автомобиля, отъезд в Линьфэнь, город в семистах километрах от столицы, где журналистка вроде бы провела большую часть времени. Робийяр сразу заметил сходство китайского города с перуанским: в Линьфэне, который находился на юге провинции Шаньси и — если верить легендам — был во времена императора Яо

столицей Китая, добывалась треть всех запасов угля страны.

Фотографии опять-таки нашлись поиском и снова показали нечто ужасное: жители города в масках, постоянный — из-за загрязнения воздуха диоксидом кремния, кремнеземом, — туман, сплошные, не счесть, металлургические и химические предприятия, здания которых больше всего похожи на драконов, плюющихся черным и желтым дымом, извергающих огонь. Некоторые экологи писали о Линьфэне как о самом загрязненном городе мира. Серьезные, похоже, источники утверждали, что здесь больше половины запасов воды непригодны для питья, что здесь небывало высокий уровень респираторных заболеваний, что в легких горожан полно угольной пыли, а санитарные условия просто чудовищны.

Больше трех миллионов людей, чье здоровье, равно как и здоровье их потомства, в опасности. Что же до угольных шахт… легальных или нелегальных, то они постоянно уносят человеческие жизни…

Робийяр кое-что записывал, и постепенно в его голове стали вырисовываться возможные темы будущей книги Валери Дюпре: промышленность, загрязнение окружающей среды, связь экологии со здоровьем населения…

По-прежнему пытаясь найти хоть какую-то связь между поисками Валери и открытиями Кристофа Гамблена, полицейский двинулся по третьему, предпоследнему ее маршруту. Ричленд, штат Вашингтон. Прибыла в аэропорт «Три-Ситис», отбыла оттуда же, в городе находилась с 14 по 24 сентября 2011 года, останавливалась в отеле «Кларион», прожила в Ричленде десять дней и никуда из него не выезжала… Снова поиски в Гугле, в Википедии, и почти сразу — открытие: Ричленд прозвали «ядерным городом», «городом атомного гриба»… Маленькая агломерация из трех городов, один из которых Ричленд, граничит с Хэнфордским комплексом, колыбелью американской ядерной индустрии, местом, где был изготовлен «Толстяк» — бомба, сброшенная 9 августа 1945 года на Нагасаки. Этот несчастный регион считается одним из самых загрязненных на планете, главным образом потому, что тысячи тонн радиоактивных отходов здесь регулярно сбрасываются в окружающую среду, заражая землю и воду.

Что ж, теперь Робийяру стало легче легкого связать уже ему известное с направлением последнего поиска журналистки: город Альбукерке в штате Нью-Мексико, расположенный меньше чем в ста километрах от Лос-Аламоса, родины программы ядерного оружия США. Именно здесь, еще во время Второй мировой войны, было положено начало проекту «Манхэттен». Задачей этого сверхсекретного проекта стала разгадка тайны расщепления атома. Судя по найденным в Сети фотографиям, окрестности города-лаборатории превратились в пустыню, на бесплодных холмах которой между брошенными там старыми машинами и проржавевшими жилыми фургонами блестят на солнце сотни черно-желтых щитов «Опасно: радиация!».

Лос-Аламос и Хэнфорд были тесно связаны атомной индустрией.

Теперь направления поисков Валери Дюпре казались полицейскому предельно ясными: темой очередного расследования журналистка выбрала загрязнение окружающей среды в разных городах мира. Соединения углеводорода, химические вещества, уголь, радиоактивные отходы, ущерб, который все это наносит человеческому организму… Ну а к чему она хотела прийти в итоге, что собиралась делать, собрав материал, — это пока непонятно. Может быть, Валери решила сама проверить, в каком состоянии эти населенные пункты, чтобы потом, опубликовав данные, привлечь к ним внимание, всполошить мир — или даже пойти в атаку? Судя по всему, девушку волновали, а стало быть, и привлекали весьма серьезные проблемы.

Робийяр, очень довольный всем, что ему удалось откопать (зря прозвище Легавый не дают!), наконец-то выключил компьютер. Только вот для тренировки сегодня уже слишком поздно… Ладно, бог с ними, с упражнениями, он покачает мышцы потом, а сейчас лучше сразу пойдет домой, к семье, радуясь тому, что смог так хорошо поработать.

25

Снаружи, сквозь маленькое окошко, в подземелье проникал холодный воздух, здесь было зябко. И мало того что зябко, еще и темно: просторы под каменными сводами освещались всего двумя жалкими лампочками, и казалось, что своды эти опускаются над хрупкой фигуркой женщины все ниже и ниже…