Аттестат зрелости
Шрифт:
– Идею поддерживаю, спускайся ко мне!
– Хорошо! Иду! Лучше бы ко мне, конечно, а то супруга твоя поругивает меня за дым, но у нас молодёжь сегодня собралась, Герке-то ведь семнадцать, ну мы с матерью решили им не мешать, пусть без нас порезвятся, супруга уже ушла, а я вот решил к тебе...
– Добро. Жду.
В трубке послышались гудки отбоя, и Сергей Васильевич осторожно положил трубку на место.
Он и обрадовался, что сможет поговорить с Луговым, не откладывая дела в сейф, но в то же время не знал, как начать этот разговор. Сергей Васильевич прошёл в зал, приготовил
– Серёжа, ведь нельзя тебе...
– Мать, у меня разговор такой с Луговым предстоит, что, как говорит наш средний - без пол-литра не разберёшься. А знаешь, наш-то старшенький, похоже, влюбился!
Елена Семёновна изумилась:
– Серёжка?
– она недоверчиво махнула на мужа рукой.
–
Да ну тебя, отец! Придумаешь тоже! Чтобы наш Серёжка да влюбился? Да он безвылазно дома сидит с паяльником, на одни тренировки уходит. Я думаю, что наш Серёжка вообще ни в кого до седых волос не влюбится! Уж тут он не в тебя уродился, помнишь, как ты мне проходу в школе не давал?
– А то!
– Сергей Васильевич приосанился, обнял жену, поцеловал её в голубую жилку на виске.
– Я без тебя и дня прожить не мог, а Серёжка и правда влюбился, так мне кажется, но сам он этого ещё не понял.
– Ох, не пугай, отец!
– Елена Семеновна положила голову на плечо мужа.
– Хватит с нас и одного любвеобильного сына, с ним ещё намучаемся. Представляешь, Лёшка у нас коллекционирует фотографии знакомых девушек, а ведь всего в восьмом, негодник этакий. Я однажды обнаружила у них в книжном шкафу целую пачку девичьих фотографий и на каждой – «любимому Алёше», - она засмеялась.
– Мне даже боязно за него. И в кого он у нас? Иришка - в меня, Серёжка - в тебя. А Лёшка?
– Не иначе в проезжего молодца?!
– грозно нахмурился Сергей Васильевич и не выдержал, заулыбался, вновь поцеловал жену в висок.
Елена Семёновна вдруг озадачилась:
– Серёж, я что-то не сообразила: как это Серёжка не понял ещё, что влюбился?
– Бывает, видимо, так, что человек любит, а не понимает, что любит. Я вот сразу понял, а Серёга, если говорить Лёшкиными словами – ещё «не допёр».
В прихожей раздался звонок. Сергей Васильевич открыл дверь.
С приходом Лугового в квартире Герцевых стало шумно и, кажется, даже тесно, хотя Луговой был и ростом невысок, и тонок.
– А где твои ребята, Васильевич? Герка их ждет: я, говорит, приглашал, скажи, чего они там телятся? Ну и разговор у наших потомков, а, Сергей Васильевич! Я Герку начну ругать за этот жаргон их школьный, а он смеётся - если, мол, он иначе говорить начнет, его друзья не поймут.
Сергей Васильевич проводил гостя в зал, а сам пошел в комнату сыновей передать просьбу Герки Лугового. Алексей уже был готов, а Сергей молча паял что-то на радиоплате.
– Я-то хоть сейчас, папа, а мой любимый брат идти не хочет! Вечно его из дома не вытащишь!
– Алёша рассерженно выхаживал по комнате. Ему очень хотелось пойти к Герке, но неудобно - он обоих братьев приглашал, тем более,
Сергей Васильевич положил руку на плечо старшего сына:
– Это ты, Сержик, зря. Олег Яковлевич у нас будет, мы с ним в шахматы решили сразиться.
Сергей недоверчиво обернулся на отцовский голос, и тот подтвердил свои слова кивком. Сергей встал, отключил паяльник, положил его на специальную подставку, сказал брату:
– Ты иди, я сейчас приду, приберусь немного. А подарок, если хочешь, можешь и сам вручить.
– Вот это другой разговор!
– Алёшка крутнулся на месте, подхватил со стола завернутый в цветную бумагу сверток, исчезая за дверями, успел сказать: - Подарок вручим, как придёшь! Не задерживайся!
– Что же ты, сын? Мало ли с кем тебе не хочется встречаться? А если надо? Да и Герман не виноват, что ты сердит на его отца.
Сергей просто ответил отцу:
– Знаешь, пап, я этот вариант как-то не обдумал. Ты прав, Герка не виноват.
– Ну что, Олег Яковлевич? Давай выпьем за твоего сына?
– Герцев-старший начал разливать коньяк по рюмкам.
– А супруга твоя как?
– Луговой опасливо покосился на кухню.
– Не даст нам жару? Тебе же нельзя после болезни.
– Этот вопрос у нас уже обговорён, не беспокойся, пожалуйста.
– В таком случае, может, она и покурить мне разрешит, - вскочил с кресла Луговой.
– Пойду испрошу разрешение, а то уж очень мне покурить хочется, - не успел договорить - Герцева в дверях показалась: - Елена Семёновна, уважаемая, - взмолился Луговой, - позвольте закурить, у меня уже без сигареты... как это Герка говорит? А! Уши опухли!
Герцевы рассмеялись, а громче их звенел тенорок Лугового.
– Ладно уж, разрешаю, - вытерла слёзы на глазах Елена Семёновна.
– Но только на балконе. А в зале - ни-ни!
Луговой благодарно приложил ладонь к левой стороне груди, поспешил на балкон, Герцев вышел следом с рюмками в руках:
– За твоего сына!
– поднял рюмку приветственно.
– Несолидно получилось, - огорчился Луговой, - надо бы мне тебя угощать, да не знал, что твоя супруга так расщедрится на разрешения.
Мужчины выпили, постояли немного на балконе, пока Луговой докурил сигарету, вернулись в комнату, сели за шахматы.
Сергей Васильевич совсем не думал об игре, соображая, как начать разговор с Луговым, с какого бока подойти, и поплатился через несколько ходов, когда тот ликующе объявил:
– Мат, Сергей Васильевич, мат! Что это с вами, дорогой, сдались без борьбы? Можно сказать, подарили мне победу.
– Да вот думы одолели, не знаю, как и сказать...
– С твоим ораторским талантом это, Сергей Васильевич, непростительно, - Луговой потеребил ухо, - и вообще, ты, кажется, сегодня не в своей тарелке. Что случилось? Пойдём-ка на балкон, - и, выйдя из комнаты, тут же прикурил сигарету, с наслаждением затянулся дымом.
– Так в чём же дело?
– Понимаешь...
– Герцев подбирал слова.
– Сын Сергей задал мне задачку - сплошные интегралы и дифференциалы.