Аттестат зрелости
Шрифт:
«Как сказал Сережка? «Будь, пожалуйста, послабее...» У меня скверный характер. Вредный и упрямый. Задираюсь с ним? А зачем? Серёжа почти в любви мне признавался, а я ему - в ухо! Ну, есть ли кто глупее меня на свете?»
– Белочка, а я экзамен сдала. На пять. Последний. Физику.
И опять берёзка что-то прошелестела ей одобрительно.
Светлана появилась в школе, когда уже шёл экзамен. Она надеялась, что не встретит Герцева, он всегда заходил на экзамен первым. В коридоре его, и правда, не было. Только Игорь Оленьков маялся у дверей, да металась по коридору Кирка Воробьёва. У окна зачитывались шпаргалками Ерошкин
Кирка тряслась мелкой дрожью:
– Ой, что будет!
– она то хваталась за учебник, то перепрятывала «шпоры» и беспрестанно бубнила: - Ой, что будет, ой, что будет... Провалюсь, пролечу, как фанера над
Парижем...
– Ты бы пятак под пятку положила, - серьёзно посоветовал ей Оленьков. Ему-то чего волноваться, он уже экзамен сдал, причём на «отлично», теперь ждет Ольгу Колесникову.
– Ой, да положила уже... А какой толк? Вышла из дома, а навстречу соседка с пустыми вёдрами идет! Представляете?! С пустыми! И сон я плохой видела - деньги, деньги...
Медные. Это к слезам.
– Ну, а ты бы два пятака положила для нейтрализации, - так же серьёзно промолвил Оленьков, но не сумел скрыть озорных чёртиков в глазах, и Кирка поняла, что Оленьков дурачит её, накинулась на него с кулаками, замолотила по спине, а Игорь лишь посмеивался.
И тут она увидела Светлану, заголосила:
– Ты где пропадаешь? Почему поздно пришла?
– Захотела - и пришла, - буркнула Светлана. Ей и самой было не до смеха: с этими переживаниями и приключениями она успела повторить всего пятнадцать экзаменационных билетов, что ответить на другие пятнадцать она, конечно, знала, и всё же неплохо было бы освежить знания в памяти.
– Она, видите ли, захотела!
– вскипела Кирка.
– Тут люди гибнут, а она шатается где-то, шатало несчастное!
Дверь кабинета раскрылась, и вышел расстроенный Окунь - ясно, не сдал.
– Ну, как?
– бросились к нему одноклассники.
– А-а... табак дело! Засыпался!
Конева сочувственно вздохнула: и ей не повезло.
Дверь вновь распахнулась, но с победным грохотом. Из кабинета вылетела распаренная, растрёпанная, на лице - меловые пятна, но очень счастливая Ольга Колесникова. Бросилась Игорю на шею и завопила восторженно:
– Сдала, Игорёшка! Сдала, ребята!
Игорь закружил Ольгу по коридору.
Светлана, зажмурившись, шагнула в кабинет и сразу же, как открыла глаза, увидела Герцева. Он стоял у доски, как обычно, засунув левую руку в карман брюк, а правой быстро писал решение задачи, члены комиссии улыбались, значит, всё правильно.
Светлана взяла билет и чуть не заплясала от радости: пятнадцатый! Вот уж верно говорят: экзамены - та же лотерея, как кому повезёт, правда, везёт чаще всего тем, кто знает. Члены экзаменационной комиссии, Валентина Андреевна, сидевшая робко сбоку стола, улыбнулись ободряюще. И Герцев вдруг оглянулся через плечо. И едва приметно подмигнул весело, мол, не робей, воробей! От этой нечаянной улыбки, ей одной предназначенной, до сих пор тепло на сердце у Светланы.
Светка сползла с подоконника, махнула рукой березе, легонько провела пальцами по гитарным струнам. И гитара, висевшая на стене, отозвалась нежной серебряной песней. Светлана тихонько легла и, засыпая, всё слышала серебряный звон гитарных струн.
Ах, как много цветов! Сирень, ирисы... На столах, подоконниках, в руках, банках и вазах, в
Герцев с галантным поклоном вручил букет Светлане, и она, смущённая до крайности, юркнула в толпу подруг навстречу их изумлённо-вопрошающим взглядам. Сергей ухмыльнулся: именно так он и представлял реакцию Светки. Сзади послышался сдержанный смешок и Осипова - она оказалась рядом - с ласковой чарующей улыбкой пропела:
– И цветочки не помогли? Всё это зря. Наша Светочка - до мозга костей общественница, ей только Власенко, рыжачок, и пара. А ты ещё и руки бьёшь! Ха!
Виктория напомнила про случай на стадионе, куда забредали они в ночь после последнего звонка. А Герцеву вдруг взбрело в голову спуститься на руках с трибуны. И спустился, правда, руки дрожали от усталости, но друзья восторженно вопили и скакали вокруг, так что усталость, словно волной, смыло. И лишь Рябинина ткнула крепко кулаком в бок, прошептала чуть слышно: «Хвастун несчастный! Мог бы сгрохать вниз и разбить свою дурную башку!» А с другой стороны - Осипова, съехидничала тут же: «Что, Серёженька, не оценили твой подвиг?»
Сергей на стадионе «подколку» Осиповой оставил без внимания, а сейчас прищурился, усмехнулся и ответил:
– Шла бы ты… танцевать, Виточка! Твой тёзка глаз с тебя не сводит.
А Витька Сутеев косился на Серёжку подозрительно, хмурил белёсые брови.
– Какой ты!
– в сердцах Осипова и определения подходящего не нашла.
– Какой есть!
– Чурка ты бесчувственная! И чего это Рябинина в тебе нашла?
– Инфанта попыталась уязвить Герцева насмешкой. Но Сергей был невозмутим, ответил, улыбаясь:
– Ей виднее, - и через весь зал направился к Светлане Рябининой.
«Интересно, чем у них все кончится?» - впервые Осипова не отделила Сергея от Светланы.
Герцев подошел к Светлане, кивнул в сторону танцующих:
– Идём?
И Светлана, дерзкая и независимая Светка-ледышка, покорно подала ему узкую ладонь. Сергей осторожно, словно боясь сделать ей больно, повёл Светлану в круг. Он заглянул в девичьи глаза. Серые, с желтоватыми точечками глаза смотрели на него с таким восторгом и счастьем, что Сергей даже зажмурился: в таком океане счастья можно ненароком и утонуть. Краем глаза заметил изумлённые лица друзей:
– Ну и бомбочку мы подкинули десятому «Б»! Им не верится!
– Мне и самой не верится, - бесхитростно ответила Светлана.
– Давай сбежим? Неловко как-то: все так смотрят...
– Давай, пусть посудачат без нас!
Выпускной бал...
День этот навсегда запоминается выпускникам.
Этот день - граница между детством, беспечной жизнью и неизвестным будущим.
Кузьма Петрович, вручая аттестаты о среднем образовании, так и сказал:
– Вот вы и закончили школу, вы - взрослые, самостоятельные люди. У вас на руках аттестат о среднем образовании, ну, а аттестат зрелости вручит вам сама жизнь, - он понимал, их добрый, грозный только внешне Кузьма Петрович, что главный экзамен - впереди. И тогда будет ясно, добрые ли семена посеяла школа в их сердцах, или же погубит сорняк те молодые ростки.