Аттестат зрелости

Приквел к эпилогу

За два месяца до грозы

— Комитет государственной безопасности, подполковник Стасов, — брюнет протянул директору школы удостоверение. — Нам нужен ваш ученик 10 класса Ковалев Антон Николаевич. Пригласите его, пожалуйста.

Директор школы Матвеев Иван Степанович очень внимательно изучил удостоверение, усмехнулся, спросил:

— А это кто?

Он показал на плечистого мужчину, ввалившегося в кабинет

— Наш сотрудник, — ответил Стасов. — Старший оперуполномоченный по особо важным делам майор Андрейкин.

Майор вытащил и продемонстрировал своё удостоверение, которое директор школы тоже изучил не менее тщательно, а потом, к удивлению комитетчиков, старательно записал данные в записную книжку.

— Позвольте поинтересоваться, зачем вам нужен Ковалев? — спросил директор. — Вы его уже третий или четвертый раз с уроков забираете.

— Дело государственной важности, — отмахнулся Стасов и повторил. — Пригласите Ковалева, пожалуйста.

Матвеев вскипел, с ним так никто никогда не разговаривал. Внешне это не проявлялось совсем, директор выглядел, наоборот, невозмутимым и спокойным.

— Какое может быть дело государственной важности с ребенком? — спросил он. — У него одна государственная важность — учиться. Вы же мешаете учебному процессу.

— А если он замешан в особо тяжком преступлении? — влез Андрейкин.

— У вас ордер, может быть, какой-нибудь есть? — тут же среагировал директор. — Если нет, покиньте учебное заведение. Или я буду немедленно звонить, — он снял трубку телефона, положил руку на диск телефона, — в прокуратуру области и обком партии.

Стасов молча кивнул, взял Андрейкина за плечо, направился на выход. У двери он обернулся, спросил:

— Подскажите, Иван Степанович, когда уроки у 10-го класса заканчиваются?

— В 14.15, — ответил директор.

Уже на улице Стасов вроде спокойно высказал Андрейкину:

— Какого черта вы полезли со своим «особо тяжким преступлением»? Тем более «замешан»? Можно было всё решить по-хорошему. А теперь, благодаря вам, будем ждать конца уроков.

Андрейкин виновато развел руками:

— Ну, кто знал, что директор в бутылку полезет?

— Надо было Устинова с собой брать, а не тебя! — с едва сдерживаемым раздражением высказался Стасов.

— Ковалев к директору! — в класс заглянула директорская секретарша Зоя Павловна. — Шевелись быстрей!

Я поднялся с места, виновато посмотрел на хмурую Наташку.

— С портфелем?

— Нет, — отмахнулась Зоя Павловна. — На пару слов. Сейчас вернешься.

Директор стоял в кабинете возле окна. Я зашел в кабинет. Он, не здороваясь, приглашающе махнул мне рукой, мол, иди сюда. Я подошел, протиснулся между его грузной фигурой и столом.

— Знаешь их? — он показал в окно на четверых мужиков, одетых в костюмы, галстуки. Знакомых среди них я не обнаружил.

— Нет!

— Опять за тобой комитетчики приехали, — сообщил директор. — Уже в третий раз.

Он повернулся ко мне, показал

— Не расскажешь, что у тебя за дела с ними, если они тебя прямо с уроков выдёргивают?

Он внимательно посмотрел мне в глаза. Я вздохнул, развел руками:

— Иван Степанович, я обещал не говорить. Но вот этих я точно не знаю. За мной всегда другой сотрудник приезжал.

«И договоренность была, что только он ко мне мог приезжать! — подумал я. — И никто другой».

Иван Степанович посмотрел на меня снова, оценил, как я посмотрел на непрошенных гостей, поджал губы:

— Ты мне ничего не хочешь еще сказать? У меня складывается впечатление, что ты не особо горишь желанием с ними встречаться. Можешь уйти из школы через кухню.

Я вздохнул:

— Это не решит вопроса. Они ж сразу домой ко мне поедут. Лучше уж сейчас объясниться и закрыть вопрос.

Директор кивнул, предложил:

— Если нужна моя помощь, имей ввиду. Только, надеюсь, у тебя проблем с законом нет.

— Нет, — согласился я. — Никаких проблем. Спасибо, Иван Степанович, сам постараюсь справиться.

Я специально выдержал время до конца уроков. Потом вместе с Андреем и Мишкой пошел домой. Комитетчики встретили меня на выходе со школьного двора, у калитки. Их оказалось четверо. Один пожилой дядечка в драповом осеннем пальто, другой брюнет лет так под 40, несмотря на холодную осеннюю погоду, без куртки в темном костюме, светлой рубашке, галстуке, здоровый верзила под два метра ростом, возвышавшийся каланчой над всеми, плечистый с пудовыми кулаками и тоже в костюме-галстуке. Возле открытой двери «волги» стоял четвертый, тоже здоровяк, только не в костюме, а в черной короткой болоньевой куртке и джинсах. Из-под куртки выглядывала открытая оперативная кобура, пристегнутая к ремню джинсов. Я видел такую у Устинова. Он обзывал её «босоножкой».

Брюнет, видимо, старший группы, перегородил нам дорогу.

— Антон Николаевич Ковалев? — он махнул рукой в сторону серой «волги». — Комитет государственной безопасности. Прошу в машину.

Меня охватила веселая злость. Я осклабился и ехидно спросил:

— А здороваться вас не учили? И почему это я должен с вами куда-то ехать? Я уже сказал вашему сотруднику Устинову, что все отношения между нами прекратились!

Мишка и Андрей замерли, открыв рты, пораженные моей наглой отповедью. Брюнет чуть ли не взвился, зачем-то сунул руку подмышку, но взял себя в руки и сказал:

— Извините, Антон Николаевич! Конечно, здравствуйте! Я — подполковник Стасов, руководитель вашего куратора Дениса Владимировича Устинова. У нас ЧП и нам очень нужна ваша помощь. Поэтому прошу прощения, что так вот сразу не представился. Нервы.

ЧП? Ха-ха три раза! Его аура прямо-таки полыхала желтым лживым цветом. И что у него было подмышкой? Пистолет? Получается, он в меня стрелять собрался?

Я, когда вышел из дверей школы, наложил на себя и на всякий случай на Мишку с Андреем «каменную кожу».