Аттестат зрелости

Рюмин Сергей

Альбина села рядом.

— Расскажи!

— Что? — не понял я.

— Ну, кто меня учить будет? — спросила она. — Чему учить? Вообще, всё расскажи!

— Чайник ставь! — шутливо оборвал я её. — Сейчас директор придёт! И переоденься, пожалуйста, поскромнее. Мало ли что.

Девушка демонстративно сжала губы в ниточку, нахмурилась, фыркнула и вышла из комнаты. Я, успокаивая её, уже в спину добавил:

— Расскажу, конечно. Куда ж я денусь?

Директор позвонил в дверь минут через десять.

Чайник уже вскипел, заварку засыпали, залили кипятком.

Дверь открыл я сам.

— Проходите, Николай Васильевич!

Директор, значительно помолодевший после моего «хвоста ящерицы», разулся в прихожей, поздоровался за руку, огляделся и спросил:

— Куда?

Он кивком показал на кухню, потом в зал.

— Чай будете? — ответил я вопросом на вопрос.

— Сначала о деле, — ответил он и направился в зал. Я улыбнулся ему в спину и пошел следом за ним. Мы присели рядом друг с другом на диван. В дверном проёме замерла Альбина. Директор повернулся к ней, кивнул:

— Здравствуйте, Альбина Федоровна! Можно нам с Антоном побеседовать, так сказать, тет-а-тет?

— Николай Васильевич, извините, но у меня от Альбины секретов нет, — встрял я. — И еще, хочу вам сказать, надеясь на вашу скромность, что у неё такие же задатки, как у меня. Только пока задатки, — уточнил я и добавил. — Но я их намерен развивать.

— Вон оно что, — задумчиво протянул директор и решился. — Ладно.

Альбина прошла в зал, уселась в кресло. На этот раз она надела длинный толстый махровый халат, скрывавший все приятные глазу выпуклости-впуклости-изгибы её фигуры и исключавший все фривольные мысли.

— Я после твоих процедур стал выглядеть моложе, — сообщил он. — Даже зубы старые да вставные выпали. Новые выросли. Даже ломота в суставах прошла.

Я снова кивнул, как китайский болванчик. Зачем он мне всё это рассказывает, если я сам всё это сделал?

— Что вы хотите, Николай Васильевич? — оборвал я его. — В чём вопрос?

В чём вопрос, я уже примерно догадывался. Еще бы, не догадываться! У всех вопрос один и тот же, вполне закономерный — поправить здоровье. Только вот, за кого пришел просить Николай Васильевич? За жену? Детей? Мать?

— Я узнал про тебя, всё что мог, — продолжил директор. — Твоя мать работает у нас на заводе…

Я сжался. Если речь пойдёт об угрозах…

— Нет, нет! — видимо, директор уловил что-то в моем лице. — Просто твоя мать стоит в очереди на улучшение жилищных условий, и я мог бы вам помочь…

Я облегченно выдохнул. Директор посмотрел мне в лицо — я улыбнулся.

— Я бы мог вам выделить квартиру в этом доме, — продолжил он. — Двухкомнатную. Хотите, прямо на одной площадке с Альбиной Федоровной?

— Хочу! — сказал я. Альбина взвизгнула от восторга, вскочила с кресла, прыгнула ко мне и чмокнула в щеку.

Николай Васильевич недовольно посмотрел на неё, но ничего не сказал.

— В чем вопрос-то? — продолжил я. — Кому надо помочь?

— Жене моей, — словно выдохнул директор. — У неё куча всяких разных болячек. Но, мне кажется, в большинстве своём надуманных. А теперь вот еще и я такой, помолодевший вдруг. Я ей, разумеется, ничего рассказывать не стал…

— Потому что не смогли, — усмехнулся я. Николай Васильевич помрачнел и согласился:

— Потому что не смог. Как барьер какой-то возникает. Слова не могу сказать. Вот и пришел к вам. Помогите, пожалуйста, Антон Николаевич.

Он уважительно назвал меня по имени-отчеству.

— Квартира будет ваша. Любая. На выбор, — продолжил он. — Не сразу, через месяц. Но обязательно.

— Соглашайся, — выдала Альбина. — Антон, ты ж сможешь помочь хорошему человеку.

Директор замер, вопросительно глядя на меня. Я задумался, потом медленно, взвешивая каждое слово, ответил:

— Понимаете, Николай Васильевич, это дело такое… Непростое… Каждая такая вот, как вы сказали, «процедура» требует от меня значительного количества сил и энергии. Цена слишком большая для меня.

Незачем постороннему человеку знать, что его проблема — всего лишь два готовых конструкта «айболит» и «хвост ящерицы». Меньше «болящих» таскать будет — это с одной стороны. А с другой, чем выше цена услуги, тем больше уважение.

— Я после ваших процедур восстанавливался три дня, — соврал я. — Думаю, вы понимаете, каково мне приходится…

— Хорошо, что вы хотите? — задал вопрос директор.

— Да нет, в принципе, цена меня устраивает, — продолжил я. — Просто соображаю, когда можно будет вам помочь.

— Лучше немедленно, — быстро предложил директор. — Хоть сейчас. Мы можем доехать до меня, потом вас отвезут, куда скажете. Машина под боком…

— Нет, — отрезал я. — У меня соревнования в субботу. Я не могу рисковать. Предлагаю после соревнований.

— В субботу? — переспросил директор и задумался.

— В субботу, — подтвердил я. — Во второй половине дня. Я вам в четверг позвоню с 17 до 18. Скажу, в какое время и где вы меня можете подхватить.

— Спасибо! — директор обрадованно протянул мне руку, которую я осторожно пожал. — Я буду ждать!

Глава 3

Страсти по ботанике

Я ушел минут через двадцать после Николая Васильевича. Попил чаю без тортика, на что мне Альбина укоризненно намекнула, поставив на стол пустые блюдечки с ножами и чайными ложками. Разумеется, после чего весело, словно колокольчик, рассмеялась. Следом за ней рассмеялся и я.