Аттестат зрелости
Шрифт:
Костров. Какие штучки! Звонарев прорвался на нашу штрафную площадку без мяча.
Юра. С мячом!
Костров. Без мяча!
Гера и Юра. С мячом! С мячом!
Ваня. С мячом, без мяча, не все ли равно, откуда бил! Забил — и ладно!
Гера. Молчи, много ты понимаешь!
Юра. Все равно с мячом, хоть вы меня разорвите!
Костров. Ну, знаешь, болеть надо честно. Я пошел на Петрова, а он передал мяч Звонареву, который один на один
Входит Валентин.
Валентин. Опять о футболе? Острый приступ футбольного заболевания?
Юра. Знаем, знаем, что ты выше этого!
Костров. Презирает?
Валентин. Не презираю, но ничего интересного не нахожу. Лошадиная игра — лягать мяч ногами.
Юра (в ужасе). Лошадиная? Как это вам нравится — лошадиная!
Валентин. Конечно, игроки даже подкованы.
Костров. Видишь ли, подкованы-то обе команды, а побеждает только та, у которой больше воли к победе, острее чувство локтя, у кого спаянней коллектив.
Ваня. А что для него коллектив? Это фон, на котором сверкает гений Валентина Листовского!
Гера. Гиперболическое представление о собственной личности.
Костров. За что это они так на тебя, Валя?
Валентин. Да кто на них обращает внимание! (Уходит.)
Юра. Ну его, скептика! (Садится за пианино и играет песню Новикова о футболистах.)
Все мальчики и с ними Костров с увлечением поют. Вбегает Костя.
Костя. Распелись! В зале второе отделение концерта началось.
Мальчики убегают в зал, из которого доносятся звуки музыки и пение. За ними уходит Костров. Вбегают «Ваня Солнцев» и «Ванька Жуков».
«Ваня Солнцев». А я думал, что здесь буфет.
«Ванька Жуков». А зачем думать, когда ясно написано: «Комната отдыха».
Входит Грохотов.
Грохотов. Что ты тут ищешь, дружок?
«Ванька Жуков». А вы не знаете, дяденька Борис Иванович, где тут почтовый ящик? Не могу я более такую жисть терпеть. Все я дедушке отписал.
Грохотов. А ты не забыл написать адрес?
«Ванька Жуков». Не… как можно? Нешто мы без понятия? Глянь-кось. (Показывает
Грохотов. А как звать тебя, грамотей?
Входит Валентин.
«Ванька Жуков». Меня-то? Ванька… Ванька Жуков..
Грохотов («Ване Солнцеву»), А тебя как, юный суворовец?
«Ваня Солнцев». И меня зовут Ваней. Разве вы меня не узнали?
Валентин. Названый сын капитана Енакиева.
«Ваня Солнцев». А как же! Я ему «показался».
Грохотов. Ваня Солнцев! «Сын полка»! Ты «показался» всем советским ребятам.
Валентин. Мальчики! В буфет привезли пирожные. Второй этаж, вторая дверь от лестницы.
«Ванька Жуков». Пошли?
«Ваня Солнцев». Побежали!
Мальчики убегают.
Грохотов. Славные ребята.
Валентин. Из седьмого «Б».
Грохотов (разглядывая Валентина). Что это ты такой странный костюм себе выбрал?
Валентин. Да так. Захотелось.
Грохотов. Так, так!
Я тот, чей взор надежду губит…Валентин.
Я тот, кого никто не любит…Грохотов. А ну, рядись, рядись… Скажи, Валюша, не ошибусь я, если скажу, что ты считаешь себя на голову выше товарищей?
Валентин. Честно говоря, не ошибетесь.
Грохотов. В таком случае запомни, что даже действительно выдающиеся личности, как правило, отличались скромностью и не позволяли себе свысока относиться к окружающим. Ведь способности — это еще не право, это прежде всего обязанность, долг перед народом.
Валентин. Разве плохо, Борис Иванович, верить в себя?
Грохотов. Без веры в себя человек слаб, но еще слабее он, если у него нет веры в других людей, нет уважения к ним. Прости меня за резкость, Валя, но ты стал на путь отчуждения, и даже такая мелочь, как выбор костюма, подтверждает этот грустный диагноз. Жаль, жаль, а мы от тебя ждали…
Валентин. Почему от меня всегда ждут большего, чем от других?
Грохотов. А от тебя, кстати, ничего сверхъестественного и не требуют. От тебя ждут скромного и честного выполнения своих обязанностей. Вот выбрали тебя ребята в комитет. Прекрасный вексель, не правда ли? А ты его оплачиваешь?.. Товарищей не уважаешь и себя перестаешь уважать. (Поднимается со стула и идет к выходу.) Ты бы подумал над моими словами.