Аттестат зрелости
Шрифт:
Все (поют).
Легко на сердце от песни веселой, И неразлучно мы с нею живем, Ведь с этой песней шагаем мы в школу, И с этой песней из школы мы идем.ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ПЯТАЯ
Класс.
Яковлева. Заканчивая сегодняшний урок, я хочу обратить ваше внимание на то, что сила советского патриотизма, проявившегося в Великой Отечественной войне, связана со славным героическим прошлым нашего народа. История дает нам немало примеров этому.
Гера. Антонина Николаевна, расскажите какой-нибудь эпизод из Отечественной войны…
Яковлева. Хорошо. Я расскажу. Пример, по-моему, довольно яркий. Это была трудная осень 1941 года, когда наши войска отступали. Особенно тяжело переживал отступление командир одного из полков Северного фронта. Он свирепо поглядывал на тех, которые заговаривали о тяжелом положении. Два чувства двигали им тогда: ненависть к врагу и вера в победу. И вот однажды случилось то, о чем я и хочу вам рассказать.
Звонок.
Женя. Ничего, Антонина Николаевна.
Леня. Продолжайте, пожалуйста!
Яковлева. Полк проходил через сожженную артиллерийским огнем деревушку. Командир разрешил привал. Заснули бойцы, а командир присел на пороге и разложил на коленях карту. Вдруг слышит, к нему кто-то подходит. Поднял голову — стоит перед ним старик.
«Ты, что ль, командиром будешь?»
«Я, — отвечает командир, — а ты что хочешь?»
«Спросить тебя хочу, долго ли вы еще отступать будете?»
Побледнел командир. Подняли головы проснувшиеся бойцы, стали прислушиваться.
«Где же это видано, — продолжал старик, — где же это видано, чтобы русские от немцев бегали? Эх, вы, вояки! Этак и до Москвы недалеко!.. Совсем, что ли, уходите?»
«Вернемся, отец, слово солдата даю, что вернемся!»
Махнул старик рукой и ушел. И все боялись на командира взглянуть. Слышали, как дышит он прерывисто, словно больной.
В класс вбегает шестиклассник.
Шестиклассник. Вы что, звонка не слышали?
Ваня и Гера. Закрой дверь. Марш отсюда!
Шестиклассник убегает.
Яковлева. Прошло три года. Командир, умелый и бесстрашный воин, получил звание генерала, стал Героем Советского Союза. Но никогда не забывал он о старике. Как задумается, помрачнеет, так уж все знают — старика вспомнил. К этому времени силы гитлеровской армии были сломлены. Наши войска одерживали победу за победой. И довелось нашей дивизии освобождать это самое село. Командир тотчас же отправился искать старика. Выходит наш дед, оборванный, одряхлевший… Смотрит на командира, не узнает.
«Сынки мои, сынки мои…»— бормочет,
«Помнишь, ты спрашивал меня вот тут, на этом самом месте, долго ли мы отступать будем? — говорит генерал. — Я тебе тогда сказал, что вернемся, и ты не поверил. А мы вот, здесь, пришли!»
Обнял его старик.
«Героем ты стал, — говорит. — Наград-то у тебя, наград!.. Дай же и я тебя награжу!.» — и приколол к груди генерала четыре Георгиевских креста.
«Прими от полного георгиевского кавалера честную солдатскую награду».
Смотрю я, а у нашего генерала на глазах слезы.
«Великое тебе спасибо, отец!»
Валентин (вставая). Антонина Николаевна!
Мальчики дергают его сзади.
Пусти, я серьезно… Антонина Николаевна, разве вы были на фронте?
Яковлева. Да. Была. Вы свободны, ребята. (Садится к столу и записывает в журнал.)
Мальчики, взволнованные рассказом, прощаются с Яковлевой и выходят из класса.
Валентин (задерживаясь). Одну минутку, Антонина Николаевна…
Яковлева. Да?
Валентин. Я понимаю, вы должны презирать меня… Я очень перед вами… видите, тогда я шел извиняться… А сейчас я потому, что мне очень стыдно.
Яковлева. Листовский…
Валентин. Только, пожалуйста, не перебивайте! А то кто-нибудь войдет, и я не успею сказать… (Держит дверь, которую снаружи дергают.) Я хочу сказать вам. Конечно, я виноват… меня забавляло… что вы так смущались, вспыхивали… Я не сразу сообразил, что это подло… Вы очень хорошая учительница, все ребята так говорят, и вот посмотрите, вас будут любить так же, как и Бориса Ивановича. Я вас огорчил. Нет, не то. Я вас оскорбил. Простите от всего сердца.
Яковлева. Хорошо, Листовский.
Валентин. Простите и никому не рассказывайте. Я не хочу, чтобы они подумали… ну, словом, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал.
Яковлева. Разве это стыдно?
Валентин. Нет, но я хочу, чтобы вы поняли, что я сам, сам прошу прощения, потому что не могу иначе, а не потому, что меня заставили.
Яковлева. Хорошо. Я никому не скажу. От всего сердца желаю вам быть всегда таким искренним, простым и честным, как сейчас. (Протягивает Валентину руку.)
Валентин (пожимая ей руку). Спасибо.
Яковлева выходит и встречается с входящей Тамарой. Вслед за Тамарой входит Женя. Валентин уходит.
Тамара. Костров звонил. Придет на собрание.
Женя. Придет?
Тамара. Придет. И это очень хорошо. Пусть Валентин почувствует, насколько это серьезно. Жаль, что директора не будет, в горком вызвали. Физик придет.