Аукцион Грёз
Шрифт:
Я припомнил собственные полузабытые вирши, и зябко поежился - не надо даже пытаться… удовольствуюсь фото.
И все же…
Горизонт, охватывающий тебя кольцом.
Горизонт, который можно было вдохнуть, и от этого вдоха за спиной раскрывались крылья…
Чего-чего, а горизонта - с высоты моего полета особенно - на Планете Грезе было предостаточно. И я вправду дышал этим горизонтом. Я, Рок меня побери, обожал летать.
…Опустившись на заднем дворе “Все есть”, я выбрался из глайдера, уже в штанах и тулупе, маске и меховой шапке, и побрел искать
Дополз до снегохода. Почему после этой истории я ощущаю себя просто как выжатый лимон?.. Нет, я знал, что очень скверно переношу наркотики, даже такие легкие и популярные, как синий пепел… но такая разруха - это уж чересчур…
Как быстро и без труда узнала Оллэна у собственного телохранителя, пепел был в черном горьком шоколаде. Не просто в шоколаде - в шоколаде с миндалем. Как какао-бобы, так и миндаль, не росли нигде, кроме Геи. А потому этот деликатес был очень дорогим и, скажем так, не на любой вкус. В Граде миндаль пропитывали наркотиком, и на месте отливали небольшие плитки. Почти все проживающие знали, что, в случае надобности, спросить. А я спросил, потому что любил этот десерт. Потому что единственная женщина, к которой я безуспешно и без особенного ответного чувства попробовал привязаться в детстве, моя бабушка, привозила мне именно это лакомство. Отношений не вышло, зато память вкуса осталась.
…Ветер в лицо, даже сквозь плотную маску, освежает.
Вот и накатанная трасса с новогодними огоньками. Огоньки заметно поредели, видимо, посдувало во время непогоды. Время от времени над моей головой жужжали Смотрители - тянули в манипуляторах новые фонари на длинных острых штырях, и восполняли урон, восстанавливали иллюминацию. Старатели понемногу двигались в обе стороны - и в факторию, и из нее, правда, и туда и обратно в меньшем количестве, чем обычно. Я мельком подумал о том, что можно было остаться выпить, и решил, что пока преждевременно. Рик, Дик, мартини и желатиновые оливки… какая гадость.
Намело прилично. Лента была протоптана только по самому краю, по нему осторожно ездили и ходили. Работать, пока не увезут весь рыхлый снег, было весьма затруднительно.
В паре мест неудачно подрытая Лента обвалилась. Рьяные браконьеры, не следящие за равномерностью выработки, огребли штрафы, и смотрительская техника
ударно восстанавливала провалы.
Вот и палатка Джека.
А вот и мой сугроб.
Я улыбнулся. Палатка не улетела. Но откопать ее все равно придется, хотя бы частично. Физический труд на свежем воздухе!
Сунувшись туда, где был, по моим воспоминаниям, вход, я приятно удивился. Вся буранная страховка была растянута и как следует закреплена.
Ай да шиха, спасибо! Правда, надо будет уточнить и у Джека, не он ли, на основании расового братства, занимался тут благотворительностью…
На секунду у меня возникла игривая мысль, что в палатке я найду кое-кого весьма лечебного, но нет - было относительно холодно, всего +5, пусто
Все. Мой весьма и весьма крепкий организм требовал чаю, а после чаю - попросту спать. У меня был небольшой пакетик сушеных корешков, лишайников и мхов от дядюшки Ашо, моего, можно сказать, педиатра, а потом терапевта. Вполне могли пригодиться и они.
Палатка быстро согревалась. Я отфильтровал воды, поставил чайник на примус. Достал чайную заварку, понюхал. Не впечатлился; полез в свой тощий рюкзачок. Достал из заветного пакетика три или четыре сушеных кусочка не то коры, не то коричневой бумаги.
В палатку поскреблись.
Чуть не взвыв в голос, я раздраженно крикнул:
– Да!
Спиной вперед влез Джек, тщательно закрыл за собой клапан и принялся устраиваться. То есть снял рукавицы, шапку, маску, снял тулуп, сложил его комком и сел сверху. Мебель с собой.
Я так и сидел на своей достаточно низкой лежанке перед примусом и чайником с кипящей водой, в левой руке пакет с травками, рот открыт.
– Это что, наркотики?
– невозмутимо спросил Джек и вытащил из кармана сухие сладкие хлебные палочки. Гостинец к чаю.
Я захлопнул пасть. Погасил огонь в примусе - дальше с открытым огнем надо было выбираться на улицу, иначе станет слишком душно. Налил стакан кипятку. Бросил туда выбранные кусочки волшебных снадобий.
Пар над кружкой окрасился в ярко-синий цвет, затем почти мгновенно в малиновый.
Теперь уже Джек разинул пасть.
– Ну, ты полон сюрпризов!
– Ты чего приперся?
– недружелюбно поинтересовался я.
– Я устал, как собака, и хочу спать. Если ты за общением - пошел вон. Если за удачей - хрен тебе. Если за любовью и лаской - тем более пошел вон.
– Да просто поговорить, - застенчиво сказал Джек.
– Но и от любви не откажусь. Я до бури немножко отдал своего долга, ну через “Все есть”. А ты где в бурю торчал?
– По заведениям в фактории, где же еще?
– удивился я.
– Не лежал же, в аварийный полог завернувшись, под снегоходом.
– А что, многие ребята так и лежали. Налетело-то враз…
– Не заметил, был в помещении. Вот когда народ заснеженный повалил - тогда посмотрел, но можно было и не смотреть… сами все рассказали…
Настой в стакане стал светло-коричневым, вполне мирным на вид, зато совершенно ошеломительно пах. Джек поводил носом.
– И не проси. И ни за какие деньги, - твердо сказал я. Никакого жмотства. Это не стандартные средства полевой аптечки, которые можно пополнить на раз. Это эксклюзив из такого мира, что, возможно, за каждый кусочек коры кто-то отдал жизнь, или, по крайней мере, стаканчик крови и километр нервов.
Напиток был призван вернуть мне крепкий сон, бодрость духа и крепость тела, а заодно вывести к утру все остатки алкоголя и наркотиков. И поверьте, оно того стоило - таскать с собой мешочек волшебных снадобий дядюшки Ашо. Это вам не банальные “мозги взад”.