Аутсайдеры

Трускиновская Далия Мейеровна

–  Ни фига себе на произвол!
– возмутился Клоп.
– Человека в Росинвестбанк устроили! Он там знаешь сколько получает!

–  Кто бы мог подумать, что ты займешься благотворительностью?
– ехидно спросил Вишняков.
– Устроил мальчика на хорошее место и отрезал от дурных родителей, чтобы ему не приходилось их стесняться! Ну, благодетель, блин, эпический! Но, надо отдать тебе должное, парень вышколен превосходно.

Клоп возмущенно фыркнул. Вишняков это фырканье как-то сразу перевел на человеческий язык: уж слишком превосходно! И в самом деле - не каждый воспитанник на воспитателя с "вальтером" пойдет…

–

 И младшего в банк готовишь? А девчонку? Ее что - в топ-модели?
– тут Вимшнякову пришло в голову вовсе несообразное.
– Ты что же, Немку с Алкой поженил? И все мальчики в него рождаются, девочки - в нее?! Слушай, ты чем тут вообще занимаешься?! Создаешь акционерное общество аутсайдеров по производству жизнеспособного потомства?!

Маленький, действительно по-тараканьи усатый и порядком облысевший Клоп вскочил.

–  Ага! Аутсайдеры! Быдло! Дерьмо собачье! Ноги о них вытирать!..

–  Кто же о дерьмо ноги вытирает?
– попытался урезонить крикуна Вишняков. Но у Клопа всегда были проблемы с чувством юмора.

Не обращая внимания на его гнев, упреки, обвинения и угрозы, Вишняков достал сотовый. Там сохранился номер звонившего вчера Адьки-Адлера.

–  Это Вишняков. Как вы там?

–  Тетя Аля с детьми, я за дверью.

–  Хорошо. Слушай, сынок, найди-ка ты мне логово господина Колопенко и произведи там грамотный обыск. Добычу тащи сюда.

–  Вы не смеете!
– заорал Клоп.

–  А вот я вызову сейчас сюда свою охрану, - ласково пообещал Вишняков.
– Охрана у меня хорошая, я бригаду, которая Шитиковский рынок держала, чуть ли не полностью к себе взял. Правда, придется два часа обождать. Но порядок они тут наведут, так-перетак, раз и навсегда!

–  Потом отвечать придется!

–  Потом и будем думать. А сейчас мне очень не нравится здешняя атмосфера, - совершенно серьезно сказал Вишняков.
– Знаешь, Клоп, я всегда имел хороший нюх. Кроме всего прочего, я за версту чую покойника. Свеженького - не всегда, а лежалый труп четко чую. И сейчас мне мой нос говорит, что тут неладно.

–  Нет тут покойников, чем хочешь клянусь!

–  Ну, в самом доме, конечно, нет…

Клоп отвернулся, посопел, принял решение.

–  Слушай, Борька, не надо меня обыскивать, - попросил он.
– Давай договоримся по-хорошему. Я позвоню, привезут деньги. Много не обещаю, но кое-что наскребем.

–  Взятка - это полезно, - одобрил Вишняков.
– Но ведь я человек серьезный, мне мало брать западло.

–  Тысяча?
– осторожно спросил Клоп.

–  Чего - тысяча?

–  Зеленых.

–  Мало.

Вишняков понятия не имел, что именно покупает сейчас Клоп, но решил набивать цену до упора - авось одноклассник проболтается. К его удивлению, Клоп проглотил и отказ от трех, и отказ от пяти, и отказ от десяти, только на двенадцати сказал, что должен посоветоваться.

Тут на кухню вошел Адька-Адлер.

–  Борис Андреевич, мы, оказывается, дурдом штурмом брали.

И выложил на стол большие географические карты. Вишняков разглядел их и невольно выдохнул: "Ого!"

Контуры Европы оказались заполнены какими-то новыми, никому не известными государствами. Юг Франции и север Испании заняла большая страна Септимания. Санкт-Петербург с прилегающими к нему Финляндией и Прибалтикой тоже составил некую державу. Польша, Украина и Белоруссия слились, а Крым стал-таки

автономной единицей, может, даже островом.

С художественной точки зрения это были произведения искусства, тончайшая работа акварелью, гуашью, тушью, безупречность шрифтов и обрамлявших шедевры орнаментов.

–  Ну, ясно, - подвел итог Вишняков.
– Доллары, надо полагать, тебе переведут из Септимании? Ну, Клоп, актерище! Это же твой звездный час был, блин! Я же тебе по меньшей мере десять минут верил!

Адька-Адлер засмеялся.

–  Вот еще сокровище, - он протянул удостоверение, размером - раза в полтора больше обыкновенного, в сверкающих изумрудных корочках.

Вишняков открыл.

–  Элберт Колло, - прочитал он вслух.
– Региональный комиссар, раэль-протектор второго посвящения…

И заткнулся.

Слово "раэль" было откуда-то знакомо.

–  Сынок, - сказал Вишняков.
– Как ты думаешь, может в этой Трахомуховке быть Интернет-клуб?

–  Должен, - решил Адька-Адлер.
– Но это еще не все. Альберт Владимирович, я тронут, что вы сохранили мои старые тетрадки. Но вот это вам зачем?

Он выложил на стол две стопочки. Одна была аккуратная ("Мои", - объяснил он Вишнякову, тот открыл и кивнул, так выглядят тетрадки первоклашки-отличника), другая - словно ее по клочку собирали на помойке.

–  Тетрадь по математике ученика седьмого "вэ" класса Наума Адлера, - медленно прочитал кривые каракули Вишняков.
– Точно - Немкины! Но какого хрена? Ты что - музей открывать собрался?

Клоп проигнорировал иронию.

–  Надо же - раэль-протектор… - пробормотал Вишняков.
– Стоп! Вспомнил! Это же секта такая! Ну, Клоп, так ты еще и сектант? Адька, я от них охреневаю! Мало мне мормонов?!

На мормонов Вишнякову удивительно везло. Аккуратные мальчики, чем-то даже похожие на Адьку-Адлера, в одинаковых черных костюмчиках и с рюкзачками, попадались ему в самых неожиданных местах. Очевидно, чуя в этом крупном мужчине с веселыми глазами природную склонность к полигамии, они очень бережно и деликатно вербовали его в свои ряды, дарили прекрасно изданную "Книгу Мормона", обещали спасение его душе, пока однажды разъяренный Вишняков не раздобыл изданную еще при советской власти книгу о популярных сектах. После чего он сам налетел на мальчиков, обвиняя мормонов в массовых убийствах североамериканских индейцев, а также в том, что они где-то в семнадцатом веке ввели в обиход снятие скальпов. Тут Вишняков, признаться, перепутал их с баптистами, но все равно подействовало.

–  Раэль-протектор - это круто, - согласился Адька-Адлер.
– Это не те, которые создавали новое человечество? По заказу марсиан?

–  Нет, это другие, - быстро ответил Вишняков.
– Ступай-ка, покопайся еще. Держу пари - ты там и политическую карту Марса сейчас найдешь, и карту Юпитера тоже. Все самое дикое тащи сюда!

Когда юноша вышел, Вишняков сам закрыл за ним кухонную дверь, повернулся к Клопу и сказал уже без тени веселья в голосе:

–  Клоп, я вспомнил, кто такие раэли. Это секта, которую лет семь назад запретили в Штатах. Против нее поднялись все, от католиков до вудуистов. Было даже особое закрытое заседание Конгресса. Потом правозащитники еще что-то пищали про невинных шарлатанов. А теперь скажи - ты сам сдуру вообразил себя раэлем и назначил протектором? Или эти товарищи просочились сюда, к нам?