Авадон
Шрифт:
– Пытки, - сказал Лимек.
– Именно, - гнусненько улыбнулся Ленц, и Лимеку захотелось его ударить.
– И знаете что, Лимек? Под пытками она звала именно вас...
8
Днем в "Голодной скрипке" пусто. На улице слякотно, и немногочисленные посетители, заскочившие пообедать или пропустить рюмочку-другую для согрева организма, притащили грязь на подошвах башмаков, а пожилая пьяная уборщица безуспешно размазывала ее по полу шваброй. С кухни воняло горелым, в воздухе витал прокисший
Инженер Петерсен набросился на еду, как будто не ел два дня, а Лимек с отвращением покрутил в руке плохо вымытую вилку с застрявшими между зубцами кусочками подсохшего желтка и отдал свою порцию Петерсену. Есть не хотелось совершенно, и сыщик прихлебывал очень горячий и очень гадкий кофе из толстой чашки, разглядывая Петерсена и пытаясь понять, симулирует инженер так кстати случившееся безумие или нет?..
Входная дверь распахнулась, впустив волну сырого и холодного воздуха, и в кафе вошел Залески.
– Добрый день, - поздоровался он, без приглашения усаживаясь за стол.
День на свободе пошел лаборанту на пользу, отметил Лимек. Нет, следы пребывания в Трискелионе, конечно же, остались - и бледность, и круги под глазами. Руки, периодически мелко трясущиеся, лаборант прятал в карманах - но в целом он выглядел гораздо лучше: помылся, побрился, даже волосы набриолинил. В облике Залески чувствовалась заботливая женская рука. Парень явно побывал у Магды, после чего перестал заикаться и испуганно бегать глазами.
– Ну, рассказывай, - потребовал Лимек.
– А можно мне сначала кофе?
– спросил Залески вызывающе.
– Нельзя, - отрезал Лимек.
– Кофе еще надо заслужить. Рассказывай!
Залески хмыкнул.
– Ну ладно... В общем, этот старикашка, который провожал вас до машины, после этого сразу вернулся в Азилум и пробыл там минут десять. Потом опять вышел, уже в плаще и с зонтом, и поймал такси. Я тоже сел в таксомотор и поехал следом. Это стоило восемь талеров. Старик приехал в "Маджестик" и, наверное, там пообедал, потому что его не было минут сорок, а то и больше...
– Один?
– Что - один?
– Пообедал один?
– Откуда мне знать?
– пожал плечами Залески.
– Меня даже на порог не пустили...
– Дальше?
– Дальше он вышел, и на улице к нему пристал какой-то нищий. Швейцар "Маджестика" хотел его прогнать, но старик не разрешил. Они - старик и этот нищий дошли до угла и... В общем, там я их и потерял. Их, наверное, ждала машина...
– Ты ее видел? Машину?
– Нет, - покачал головой Залески.
– Опиши этого нищего, - приказал Лимек.
– Нищий как нищий... Пожилой, небольшого роста, толстый как для попрошайки, похож на пьяницу... Можно мне кофе?
– опять спросил Залески.
– Пока нет. Почему ты решил, что он пьяница?
–
– Морда у него пропитая, и одежда грязная. Что за бред, Лимек, я хочу кофе!
– У Магды было не до кофе?
– ехидно спросил Лимек.
– Слушайте, вы!
– мигом побелел Залески, то ли от страха, то ли от злости.
– Не смейте впутывать в это Магду!
– Я подумаю над этим, - пообещал Лимек.
– А пока я буду думать, ты расскажешь мне все, что знаешь о машине Петерсена. И не вздумай мне врать.
Залески откинулся на спинку стула и с ненавистью посмотрел на Лимека.
– Господин частный детектив Лимек, - проговорил он медленно.
– Хватит строить из себя невесть кого. Вы никто, и звать вас никак. Вас могут забрать точно так же, как забрали меня. Вы...
Договорить Залески не успел. Лимек пнул его под столом, угодив носком ботинка прямо в голень, а когда лаборант вскрикнул от боли, сыщик схватил его за руку и резким движением отогнул мизинец назад до предела. Залески даже не заорал, судорожно пытаясь вдохнуть.
– Вы... вы сломали мне палец!
– ошарашено просипел Залески, наконец-то набрав в легкие воздух.
К чести посетителей и персонала "Голодной скрипки", никто не обратил ни малейшего внимания на этот маленький инцидент.
– Пока нет, - Лимек слегка надавил на выгнутый мизинец, отчего Залески сдавленно пискнул.
– Но будешь мне врать - сломаю. Это понятно?
– Д-да...
– Тогда говори быстро и четко!
– Инженер Петерсен построил машину, способную раз и навсегда оградить человечество от Бездны, - затараторил Залески.
– У нее было всего два недостатка: во-первых, она потребляла просто чудовищное количество электроэнергии, а во-вторых, для нормальной работы ей требовался резонатор - Абель...
– Стоп, - перебил сыщик, слегка ослабляя нажим.
– Давай по порядку.
– Все началось со шкалы Тангейзера, - со вздохом облегчения проговорил Залески.
– Вы, наверное, знаете, что эманации Бездны до пяти баллов грозят авадонцам ночными кошмарами, при волнении от пяти до семи баллов начинают происходить необъяснимые явления на улицах - ну, призраки и все такое прочее, а все, что переваливает за восьмерку, классифицируется уже как Шторм. Самый сильный из зарегистрированных Штормов был оценен в двенадцать баллов и произошел в сорок шестом году - это вы тоже, наверное, знаете...
– Это все знают, - с раздражением сказал Лимек.
– А вот чего вы не знаете, - перешел на менторский тон лаборант, - так это того, что во время Большого Шторма сорок шестого года зарегистрировали одну аномалия. На пике Шторма самописцы в башне Сарториуса сбросило на ноль. Сначала все решили, что это - ошибка оборудования, сбой в аппаратуре, или, на худой конец, что шкала была проградуирована неправильно и просто обнулилась... Но нет, запас шкалы был, и приличный, до восемнадцати баллов, и измерительная аппаратура работала нормально...