Авадон
Шрифт:
Они закрыли Петерсена в кабинете Лимека, накачав того джином с двумя таблетками люминала: рецепт, неоднократно проверенный сыщиком на себе.
– Давай повторим еще раз, - предложил Лимек, нервно сжимая руль "Шкоды". Мотор еще потрескивал, остывая.
– Меня зовут Альбина Петерсен, - заученно повторила Абби.
– Мой отец, инженер Петерсен, оставил здесь ребенка по имени Абель. Я должна его забрать. Отец заплатил за три дня, но я могу доплатить недостающую сумму.
– Почему ты не пришла раньше?
– Отец попал в больницу и не успел сказать мне, где Абель.
– Все верно, - кивнул Лимек.
–
Они выбрались из машины, стараясь не хлопать дверцами, и, ежась от холода, двинулись к семиэтажной махине ночлежки. Она заслоняла полнеба.
Когда-то давно, в прошлой жизни, Лимек бывал здесь, пытаясь установить, сколько бездомных детей исчезло в сорок пятом и сорок шестом... Ничего из этого, конечно, не вышло, с легавыми здесь не разговаривали, но Лимек уже тогда понял, что среди нищих Авадона существует четкая иерархия и строгая, почти армейская дисциплина, и, если хочешь чего-то добиться, обращаться надо к самому главному.
К Одноглазому Королю.
...Лимек и Абби шли сквозь кухни и столовые, мимо объявлений "вынос еды запрещен" и кастрюль с месивом салатов, сквозь вонь жира, мимо баков с соевым раствором, поваров в грязных фартуках, шамкающих пустоглазых стариков, променявших прошлую жизнь на миску дрянной похлебки и талоны на бесплатный обед, через сумрачные спальни, между рядами двухъярусных кроватей, на которых стонали, кряхтели, ворчали и ругались, минуя наполненные враждебным молчанием кладовые, где делили выклянченное за день добро, и прокуренные детские, где то ли насиловали кого-то, то ли просто визжали от избытка эмоций, по узким коридорам с голыми лампочками под потолком, мимо бронированных дверей с табличками "Бухгалтерия" и "Отдел еды", по мрачным и скользким лестницам, провонявшим мочой и блевотиной - они шли к королевским палатам, но не вверх, а вниз, в подвалы, обширные подземелья ночлежки, где обитал Одноглазый Король.
Никто ни разу не остановил их, и никто ни о чем не спросил. Войти сюда было не сложно. Весь фокус заключался в том, чтобы отсюда выйти.
– Мы хотим видеть Короля, - сказал Лимек, и огромный, похожий на тролля охранник, молча пропустил их в палаты.
Что это было за помещение, какой каземат выбрал себе владыка нищих Авадона, понять было невозможно, потому что внутри королевских палат царила полная и абсолютная тьма. Когда за Лимеком и Абби с протяжным скрипом затворилась дверь, во тьме вспыхнул дрожащий огонек, ничего толком не осветивший, но лишь подчеркнувший чернильную густоту вокруг. Потом зажегся еще один язычок пламени. И еще. И еще. И уже через пару минут во тьме мерцали с полсотни свечей, настоящих или созданных при помощи системы зеркал. Но светлее от этого не стало.
Было очень тихо и сыро. Где-то капала вода.
– Кто вы?
– спросил шершавый голос.
Абби вздрогнула и прижалась к Лимеку. Тот слегка подтолкнул ее вперед.
– Инженер Петерсен, - мигом все забыв, пролепетала Абби.
– Ребенок... Инженер оставил ребенка... Абеля. Я - Альбина!
Тьма зашевелилась, и что-то бесформенное колыхнуло волглый воздух прямо перед Лимеком, на миг заслонив несколько свечей.
– Вы приехали на машине "Трискелиона", - сказала тьма.
Боже, какой же я идиот, подумал Лимек. Ему захотелось врезать себе по физиономии. Номера! Номера на "Шкоде" трискелионовские! Нас сейчас
– Я - Альбина Петерсен, - вымученно выдавила Абби.
– Мой отец...
– Я тебя знаю, - перебил ее бестелесный голос.
– Меня?!
– поразилась Абби.
– Нет!
– впервые в голосе Короля прозвучало нечто похожее на эмоцию: раздражение.
– Я знаю тебя, сыщик!
Из тьмы соткалась скрюченная рука, и узловатый палец ткнулся в грудь Лимека. Вслед за рукой появилось лицо, но как-то странно, фрагментами - горбатый нос, клочья длинных седых волос, кожаная нашлепка на одном глазу, колючая поросль щетины... От Одноглазого Короля пахло мышами.
Абби ойкнула и начала оседать. Лимек едва успел подхватить ее под локоть.
– Нам нужен ребенок, - сказал сыщик.
Театральность всего происходящего вызывала у Лимека почти непреодолимое желание найти выключатель, врубить свет, схватить старого уродца за грудки и встряхивать до тех пор, пока тот не выложит все, что знает... Но пока сыщик сдерживался.
– Да!
– почти восторженно просипел король.
– Точно! Тогда ты тоже приходил из-за детей!
Почти восемь лет назад, сообразил Лимек, он еще работал в прокуратуре и вел дело Бельфегорского похитителя детей. Тогда его аудиенция у Его Одноглазого Величества длилась от силы полминуты: сыщик представился, изложил суть вопроса и был молча выставлен за дверь. Но, оказывается, старая крыса его запомнила.
– Нам нужен ребенок, - повторил Лимек настойчиво.
– Абель Петерсен. Его оставили здесь в прошлую среду на три дня.
– Я... Я готова доплатить...
– добавила Альбина.
– Ребенок, - прошамкал Король.
– Ты все еще ищешь своего ребенка, сыщик?..
– Абель Петерсен, - повторил Лимек. Нервы его натянулись до предела.
– Где он?
Король, стоявший почти вплотную к сыщику, чуть повернул голову, выставив вперед единственный водянисто-белесый глаз, заглянул в лицо Лимеку.
– Скажи мне, сыщик... Тогда, давно... Ты приходил узнавать, не пропадали ли у нас дети. Наши дети. Кто послал тебя тогда?
– Никто.
Король задумчиво покивал, с шумом втянул в себя сопли и отступил назад, во тьму.
– Этот ребенок... Которого ты ищешь сейчас... Это как-то связано с тем делом?
– Да.
– Где Абель?!
– сорвалась на визг Абби, и Лимек стиснул ее локоть.
– Он работает сегодня, - уже без тени паясничанья сказала тьма.
– Третья проходная Продкомбината. В этот раз найди его, сыщик. Иначе будешь искать его всю жизнь...
10
– Ты поедешь туда?
– спросила Абби. После визита во тьму она перешла с шефом на "ты", похоже, сама не заметив этого.
Лимек отвез ее к ближайшей станции надземки и поднялся вместе с Абби на перрон. Здесь дул холодный ветер, и Абби куталась в пальто, пряча ладошки в рукавах.
– Да, - сказал Лимек.
– Я буду нужна?
– Нет, - сказал Лимек.
– Как ты узнаешь его?
– У меня есть одна идея на этот счет...
Приближался первый утренний поезд, и перрон подрагивал. Единственный горящий фонарь закачался на цепи, отбрасывая неверные тени, и Лимек заметил на другом конце платформы таксофон. Лишь бы он работал.