Аванпост
Шрифт:
Я плотнее натянула уголки подушки и уткнулась носом в матрас своего спального мешка. Пес мог приставать ко мне сколько угодно. Я не собирался вставать до наступления темноты, и то только для того, чтобы закрыть дверь, чтобы никакие другие существа не пришли в гости.
Еще один лай, и с меня хватит. Что было не так с этой собакой? Неужели он не мог оставить меня валяться в покое?
— Сабрина. — И голос Бо тоже не оставлял меня в покое. Больше никакого лая. Больше никаких сердитых голосов. Мне нужна была тишина,
Я потянула подушку вниз еще сильнее, но ее вырвали у меня из рук. Я ахнула и обернулась только для того, чтобы увидеть две мускулистые ноги, стоявшие рядом с моей койкой. Мой взгляд скользнул вверх по ногам в джинсах, узким бедрам, плоскому животу и широкой груди и остановился на хмуром ожидающем взгляде.
Что ж, по крайней мере, я не сошла с ума окончательно.
— Что. За. Черт. — повторил Бо.
— Хм?
— Ты слышала меня. Какого хрена? Я вижу, ты даже не потрудилась переодеться с тех пор, как я ушел, и, судя по всем этим оберткам на полу, ты почти ничего не ела. Что происходит? Ты просто развалина.
— Мило, — невозмутимо ответила я. — Как раз то, что хочет услышать женщина. А теперь верни мне мою подушку. — Я попыталась выхватить ее у него из рук, но он поднял ее слишком высоко, чтобы я могла дотянуться. — Эй! Что ты вообще здесь делаешь? У меня еще есть три дня, прежде чем мне придется притворяться счастливой. — Я встала на колени и снова потянулась за подушкой, но он швырнул ее через всю комнату.
— Что происходит? — спросил он. Его тон полностью изменился с жесткого и немногословного на мягкий и обеспокоенный.
Мое тело обмякло.
— Я запуталась, ясно? У меня в голове много чего происходит, и мне просто нужно было немного похандрить. Ты ничего не можешь сделать, кроме как просто оставить меня в покое.
Он с минуту обдумывал мои слова.
— Чушь собачья.
— Что? — Я резко выпрямилась. — Ты не можешь говорить чушь…
Его руки обвились вокруг моей спины, и он стащил меня с койки.
Черт возьми, нет. Мне не нравилось, когда меня таскали повсюду, даже ради секса.
— Отпусти меня! — закричала я ему в лицо.
— Нет.
Я начала извиваться и брыкаться, но он был слишком силен.
— Бо, я серьезно. Отпусти меня.
Его ответом было рычание и более крепкая хватка. Он отнес меня в ванную и включил душ.
— Что ты делаешь? — закричала я.
— Ты хотела поваляться? Сделай это здесь. — Он поставил меня, полностью одетую, под холодные струи.
— Здесь холодно! — Я закричала, но он проигнорировал меня, задернул занавеску в душе, вышел из ванной и захлопнул за собой дверь.
— Я не могу поверить, что он это сделал. — Стиснув зубы, я сняла с себя промокшую одежду, когда вода начала нагреваться. Я вымещала свое разочарование на волосах и коже, с удвоенной силой скребя
Я как раз намыливала голову второй раз, когда дверь ванной со щелчком открылась, а затем снова закрылась. Когда я вышла из душа, на стойке лежали чистое белье и фен.
Проклятье. Было действительно трудно продолжать злиться, когда он принес мне единственное косметическое средство, которого я желала больше всего на свете.
Я оделась, высушила волосы, и к тому времени, как вышла из наполненной паром ванной, мое самообладание иссякло. Четыре дня без душа были слишком долгими, и я была рада, что Бо заставил меня встать. Очевидно, я бы никогда не призналась в этом вслух, но я извинюсь за то, что накричала на него.
— Хэй. Извини, что я была… — Я резко остановилась, когда увидела, что он делает на кухне. — Ты привез мне кофеварку?
Он пожал плечами.
— Диван был слишком большим.
И с этими словами весь остаточный гнев испарился.
— Прости, что накричала на тебя.
Он ухмыльнулся.
— Не беспокойся об этом. Извини, что затащил тебя в душ.
— Мне это было нужно. — Вот и все, что я сделала для того, чтобы сохранить этот лакомый кусочек при себе.
— Ну что, ты закончила хандрить?
— Что? Я не хандрила, — сказала я, защищаясь. — Иногда мне просто становится грустно, и требуется некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Ты хандрила, Сабрина. Точно так же, как в ту первую неделю, когда мы были здесь, и ты избегала меня.
— Думаю, я более компетентна в оценке своего психического состояния, чем ты, Бо.
— О, я достаточно квалифицирован. Я уже говорил тебе, что у меня чертовски точное представление о тебе. Ты просто хандрила. Я не говорю, что ты не прошла через какое-то дерьмо, но на прошлой неделе ты была совершенно довольна. Я ухожу, а ты снова дуешься.
— Я прошла через «кое-какое дерьмо», — огрызнулась я. — Так что позволь мне разобраться с этим так, как мне нужно. Если это означает «хандрить», то это то, что я собираюсь делать.
— Прекрати использовать воздушные кавычки и успокойся, черт возьми.
Мое кровяное давление снова подскочило до небес, но прежде чем я успела открыть рот, чтобы надрать ему задницу и вернуться в Прескотт, он поднял меня и посадил на кухонный стол.
— С меня довольно твоего грубого обращения. — Мой указательный палец его ничуть не смутил.
Он просто схватил его и прижал к стойке своей большой рукой.
— Как ты думаешь, Мейзи не впала в депрессию после всего того дерьма, что случилось с отцом Коби? — Его вопрос ошеломил меня и заставил замолчать. — Она пережила действительно трудный период, и мы все позаботились о том, чтобы уважать то, как ей нужно было справиться со всем этим. С ней нужно было обращаться мягко. Ты этого не делаешь.