Аванпост
Шрифт:
— «Остынь, чувак»? Фраза, которую я никогда не ожидала от тебя услышать.
— Это Мейзи, — проворчал он. — Она постоянно говорит это Коби, и я думаю, это передалось и мне. В любом случае. Я имею в виду, расслабься. Ты здесь всего месяц. Дай этому больше времени. Еще через несколько месяцев Фёдоровы могут оказаться за решеткой навсегда, и ты сможешь вернуться к роли Сабрины МакКензи, репортера-супергероя.
Я ухмыльнулась и вздохнула.
— Хорошо.
Он был прав. Было слишком рано думать, чем все это кончится.
Мы продолжили нашу прогулку, молча
Даже если моему боссу пришлось уволить меня с работы, я не сомневалась, что смогу найти новую. Но хотела ли я вообще такой жизни? Мое двадцатидвухлетнее «я» было бы в ужасе от того, что я подумываю об отказе от карьеры, ради достижения которой я так усердно трудилась.
Я скучала по той молодой женщине. Я страстно желала снова стать ею. Она была неоперившейся журналисткой-идеалисткой, только что окончившей колледж, взволнованной тем, что уготовило ей будущее. У нее был такой светлый взгляд на жизнь. Она не была запятнана суровой реальностью того, как далеко может пасть репортер, соблазнившись этой недостижимой историей.
Смогу ли я когда-нибудь вернуться туда, где она была?
Нет.
Слишком много линий было пересечено. Слишком многие из моих принципов были скомпрометированы. На протяжении многих лет я лгала, чтобы получить информацию от источников. Я манипулировала признаниями свидетелей, которые хотели хранить молчание. Но использование секса и соблазнения для получения информации о Фёдоровых стало моим последним грехопадением.
Это был не тот тип журналиста, которым я намеревалась стать. Я на собственном горьком опыте убедилась, что подобная работа под прикрытием не вяжется с моей совестью.
Нет, моим мечтам стать репортером пришел конец.
Моя карьера так долго была моим единственным занятием, что я вообще перестала мечтать?
— О чем ты мечтаешь, Бо?
Он был таким собранным, таким уверенным в себе. Не в дерзком смысле, просто уверенный в себе и в том пути, по которому он шел. Если бы у него все еще были мечты, которых нужно было достичь, возможно, я бы не чувствовала себя так далеко позади. У меня не было бы ощущения, что я только что пересекла финишную черту только для того, чтобы узнать, что гонка, в которой я должна был участвовать, только началась, а мои соперники уже прошли половину трассы.
— О чем я мечтаю? — спросил он, удивленный моим, казалось бы, случайным вопросом.
— Да, какие у тебя мечты. У тебя есть все, чего ты хочешь в жизни?
Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить, его грудь раздулась вдвое больше, чем у обычно.
— Я не знаю, были ли у меня когда-нибудь мечты.
Было ли неправильно то, что его печальное заявление заставило меня почувствовать себя лучше? Может быть, мне и не нужны были мечты.
— На самом деле я не мечтатель, — сказал он. — Я ставлю цели и усердно работаю для их достижения.
Цели. Это мне понравилось. Само слово казалось менее пугающим. Цели достигались методично. Цели были в пределах чьего-либо контроля. Если бы вы пропустили
Забыть о мечтах. Цели Бо казались мне как раз подходящими.
— Расскажи мне подробнее о своих целях.
— Я бы не сказал, что в них есть что-то необычное. Вероятно, они довольно похожи на привычки большинства людей. У меня есть прекрасная работа, о которой я не мог и мечтать. Прошло двенадцать лет, а мне все еще нравится ходить на нее каждый день. У меня хорошие отношения со моей семьей, и время, которое мы проводим вместе, доставляет мне удовольствие. Я люблю свой город и делаю все возможное, чтобы поддержать свое сообщество. Моя самая большая цель — не облажаться.
Он наклонился, чтобы сорвать длинный стебель травы, покрутил его между пальцами.
— Но ты спросила, есть ли у меня все, чего я хочу в жизни? Нет, пока нет. Я бы хотел когда-нибудь завести семью. Жену. Детей. Я хочу оставить с ними воспоминания, похожие на те, что остались у меня из детства. Водить их во все те места, куда водил меня мой отец.
— Я заинтригована.
Он улыбнулся.
— В этом не было ничего особенного. У моих родителей не было тонны лишних денег, чтобы впятером облететь весь мир, поэтому в основном мы просто путешествовали по Монтане. Летом мы разбивали лагерь и рыбачили. Зимой катались на лыжах. Мой отец купил лодку для водных лыж, когда я пошел в старшую школу, так что с того лета мы катались на водных лыжах так часто, как только могли.
Его детские каникулы звучали просто и непорочно. Полная противоположность любой семейной поездке, которую я могла припомнить.
— Мои родители верили только в познавательные путешествия, — сказала я ему. — За всю свою жизнь я не могу вспомнить ни одной поездки, в которую мы отправились бы просто ради удовольствия. Можно подумать, что раз мы жили во Флориде, они должны были хотя бы сводить нас в «Диснейуорлд»8, но я там никогда не была.
— Жестокое обращение с детьми. — Он ухмыльнулся, заправляя травинку, которую накручивал на прядь волос у меня за ухом. — Я заключу с тобой сделку, Маленькая печенька. Когда мафия перестанет представлять угрозу, ты не будешь думать о программе защиты свидетелей и жизнь вернется в нормальное русло, я возьму тебя в «Диснейуорлд» и у тебя будут каникулы, которых у шестилетней Сабрины никогда не было.
Я улыбнулась.
— Мы заключили сделку, Голиаф.
— Отлично. А теперь расскажи мне. Что именно является «познавательным» путешествием?
Я рассмеялась и рассказала ему все о путешествиях, которые я совершала в юности.
Он слушал, как я рассказываю о месяце, который мы провели в Европе, переезжая из страны в страну. Как мы все заразились постельными клопами на одной из наших последних остановок и привезли их домой.
Он рассмеялся, когда я рассказала ему, что мои родители возили нас в Китай и однажды ночью им стало плохо, когда они настояли на том, чтобы съесть утиные головы и жареных во фритюре скорпионов у уличного торговца.