Аванпост
Шрифт:
Что означало, что меня нашли. Мое время истекло.
— Так это все? — спросила я. — Теперь ты включишь меня в программу защиты свидетелей, и я стану какой-то случайной неизвестной?
Генри ухмыльнулся и покачал головой.
— Я здесь не только с плохими новостями, МакКензи. У меня есть еще кое-что вкусненькое. Ты должна вернуться домой, но ты можешь остаться самой собой.
— Ей не обязательно быть в программе защиты свидетелей? — спросил Бо, обнимая меня за плечи и притягивая к своему бедру.
Генри покачал головой.
—
— Ты шутишь. — У меня отвисла челюсть. — Правда?
Генри кивнул.
— Правда.
— Почему? Как? — Несмотря на то, что я надеялась, что это сбудется, я никогда по-настоящему не ожидала, что это произойдет. Часть меня смирилась с тем фактом, что в конце концов я исчезну из своей собственной жизни и попрощаюсь со своими близкими. — А как насчет Фёдоровых? Я не понимаю, как это возможно.
— Твоя статья спасла твою задницу, — заявил Генри.
О чем он говорил? Моя статья поставила меня в такое положение.
— Что ты имеешь в виду?
— Помнишь, я говорил тебе, что человек, работающий на русских, сказал, что они копаются в этом деле?
— Конечно, я помню. Это было меньше двух месяцев назад. Расскажи мне что-нибудь новенькое. — Мое терпение было на исходе.
Генри улыбнулся, совершенно не задетый моим резким тоном.
— Ну, оказалось, что они вообще не интересовались тобой, только твоей статьей.
— В этом нет никакого смысла.
— Цифры, которые ты включила, были тем, что привлекло интерес русских.
Я вспомнила историю и то, что именно я включила в нее. У Антона я нашла копию бухгалтерской книги, документирующей поставки оружия, и еще одну, документирующую продажи. Фотографии в высоком разрешении были отправлены Генри вместе с доказательствами, которые мы с моим источником получили от Фёдоров Шиппинг. Но единственное, что было включено в мою статью — это оценки импорта оружия за последние десять лет и некоторые оценки доходов Виктора Фёдорова и его сыновей.
— Почему русских должно волновать, сколько оружия было импортировано? — спросила я. — Разве они уже не знают об этом?
— Импорт не был проблемой. Продажи были.
— Фёдоровы снимали сливки, — сказал Бо, озвучивая мои мысли.
Генри кивнул.
— Ага.
— И русские только сейчас это заметили? — спросила я. — Из-за моей статьи? Это кажется подозрительным.
— Я тоже так думал, — сказал Генри, — но мой внутренний источник утверждает, что это надежная информация. Фёдоровы были осторожны, взяв ровно столько, чтобы увеличить свою прибыль, но не настолько, чтобы вызвать подозрения у своих российских коллег. Тем не менее, «Compound small» привлекла более тысячи отправлений, и они получили неплохую прибавку к зарплате. Твоя статья привлекла внимание к их деятельности, поэтому русские начали подсчитывать цифры.
Меня не удивило, что Антон и его семья стали жадными. Виктор, отец Антона, всегда казался
— Ладно. Итак, русские не представляют угрозы, но как насчет Фёдоровых? Они все равно будут преследовать меня, верно? Насколько безопасно возвращаться в Сиэтл?
— Фёдоровы долго на свободе не задержатся, — сказал Генри. — Они помечены русскими. Я даю им неделю тюрьмы, максимум две.
— Они еще не в тюрьме, Генри, — сказала я. — Их судебный процесс и любые апелляции могут занять месяцы или годы.
Он покачал головой.
— Прокуратура США полностью обвинила Фёдоровых, и большое жюри быстро предъявит обвинение. Судья ни за что не выпустит их под залог, так что им придется заключать сделку о признании вины или готовиться к суду из тюрьмы — если они проживут так долго. Шесть месяцев, максимум год, и их не станет.
— А до тех пор? — спросила я. Продолжающийся судебный процесс не гарантировал моей безопасности, равно как и то, что Фёдоровы будут сидеть в тюрьме. — Я беспокоюсь не только о Викторе, Иване и Антоне. А как насчет их головорезов?
— Ходят слухи, что русские не поддерживают Фёдоровых, — объяснил Генри. — Все их бывшие сотрудники, их «головорезы», находятся в розыске или нашли новые преступные предприятия. Фёдоровы тонут, и никто не настолько глуп, чтобы привязать веревку к их кораблю.
— Она все еще может быть в опасности. Что ты собираешься делать, чтобы уберечь ее? — спросил Бо.
Генри наклонился вперед и уперся локтями в колени.
— У нее будет круглосуточная защита от нескольких моих лучших агентов. Я сам об этом позабочусь. И если что-то изменится с Фёдоровыми, если каким-то чудом их выпустят под залог, мы пойдем по пути программы защиты свидетелей. Нам придется играть так, как есть. Но одно можно сказать наверняка: она не может здесь оставаться.
Нет, я не могла. Не сейчас, когда Дилан Проссер сообщил о моем местонахождении и связи с Бо. Я бы не стала привносить в его жизнь еще больше стресса или подвергать опасности его семью.
Я бы не стала и дальше доставлять ему хлопоты.
— Послушай, — сказал Генри, — если бы я не думал, что ты будешь в безопасности, я бы не пришел сюда снова. Но, как я сказал твоему шерифу, когда звонил ему ранее, чтобы разыскать тебя, все сильно изменилось по сравнению с тем, что было шесть недель назад.
Это было мягко сказано. Шесть недель назад я была на аванпосте, счастливее, чем когда-либо за последние десять лет.
— Ты обещаешь, что я буду в безопасности? — спросила я Генри.
Он кивнул.
— Я постоянно буду приставлять к тебе трех или четырех человек. За твоей квартирой будет вестись наблюдение, и кто-то будет дежурить за дверью. И когда я не буду нужен в офисе или в зале суда, я все время буду рядом с тобой.
Я посмотрела на Бо снизу-вверх.
— А ты что думаешь? — спросила я.